Пылающий город
Шрифт:
Разговор с кораблем занял пять минут. Экипаж всегда понимал ее с полуслова. Вильгельм Горрент и Константин Ивин беспрекословно приняли Севана как командира.
Штурман тут же начал проверять связь. Механик отправился готовить «Аве Асандаро» к вылету.
Когда Лем, Устин, Колин и Севан вышли из кафе, сильный шквал подхватил с мостовой горсть песка и мелких камней и агрессивно швырнул им под ноги.
Капитан поежилась. Погода испортилась: небо затянули плотные облака, поднялся ветер, скрипели и раскачивались деревья. Устин подозрительно покосился
Перед кафе стояло два «рейла»: темно-серый и коричнево-болотный. На зеленом капоте сидел сухопарый мужчина с мрачным рябым лицом – уоррент-офицер третьего ранга Фаддей Никис. Он курил, болтая с сутулым блондином, спрятавшим руки в карманы куртки, и невысоким крепышом с кучерявой бородой.
Лем тоже встречала их в Гите. Первого агента звали Яннис Ропулус; он быстро бегал и хорошо прятался. Второго ей представили как специалиста по боевым взаимодействиям Трифона Иклида. Последний стрельнул у Никиса сигарету.
Увидев коллег, Никис лениво махнул им рукой. Лем и Устина он окинул бесцеремонным взглядом от макушки до пят, задержавшись на вырезе рубашки капитана. Потом щелчком отправил окурок в урну и запрыгнул на водительское кресло своего экипажа. Севан сел рядом, а привыкшие работать вместе Ропулус и Иклид заняли пассажирские места, синхронно хлопнув дверьми.
Лем и Устин снова оказались в «рейле» Колина.
Дорога не отняла много времени. Венетра засыпала, в домах гас свет. Люди расстилали постели, не имея понятия ни о заговоре, ни о делах Службы.
Опасаясь утечки информации, лорд Корвунд после звонка Севана связался с главой венетрийского отделения Майерой Рейс напрямую. Сведения о контрабандном складе Микаила и документах из дома Илоны произвели на железную леди глубокое впечатление, но она всегда великолепно держала себя в руках.
Вдовствующая графиня Риволл сухо заметила, что, если Белые совы на стороне мятежников, придется туго, и ей пора собирать своих людей. Для обвинения же лорда Орманд понадобятся улики. Венетрийцы легко могли счесть ничем не подкрепленные слова клеветой, что лишь усугубило бы сложные отношения герцогства с Короной. Контрабандный склад стал бы неоспоримым доказательством вины и аргументом, способным остудить самые горячие головы.
«Рейлы» остановились за двести ярдов от дома виконта, под глухой стеной почты, единственного общественного здания на всю округу. Оно напоминало маленький замок, но его не окружали лужайка с клумбами и высокая ограда. Отсюда хорошо просматривались задние ворота особняка Орманда.
Каким бы усталым Севан ни выглядел, мозги ему не отказали. Марию разоблачили, поэтому ящики точно собирались перевезти. Стоило проявить осторожность.
Гитец изучил дом в бинокль и передал тот Ропулусу.
– Плохо видно. И, – приглядевшись, агент по-звериному втянул ноздрями воздух, – слишком тихо.
Вспыхнула молния, выбелив каменные стены. На миг разрушив тишину, ударил раскат грома. Начал накрапывать дождь. Пелена мороси затянула лужайку – изогнутые силуэты деревьев слились с травой. По земле поползла серая вуаль тумана, и стало не разобрать, где лежат ерошащиеся мхом валуны.
Лем растерла покрасневшие от холода пальцы. Устин помянул цвергов.
Ропулус затянул ремни пуленепробиваемого жилета, убрал золотистые волосы под темный платок и, сделав полдесятка шагов, почти растворился в ночи. Серый с темными пятнами костюм превращал его то в тень от куста, то в камень, то в часть ограды. Агент перемещался уверенно, плавно, словно привык ходить прячась и до вступления в Службу промышлял, как минимум, охотой.
Миновав задние ворота, Ропулус двинулся в обход особняка и пропал из виду.
– Колин, прощупаешь, кто внутри? – Севан левой рукой достал из кобуры «таган» и вложил в правую, согнув вокруг рукояти малоподвижные пальцы.
– Далекова-а-ато… – отозвался Колин. – Ты же знаешь, дистанция у Чтения небольшая. Двадцать футов – наш потолок.
Севан потер висок, не понимая, как про это забыл.
Никис неодобрительно стрельнул глазами в его сторону, повернулся к Иклиду. Стрелок проверил оружие и кивнул, что готов.
Взбудораженный Устин пересчитал патроны в «тагане» – ровно семь. Лем успокаивающе похлопала парня по руке и подтянула плечевой ремешок его пуленепробиваемого жилета. Сама она надела такой же под плащ еще в экипаже. Капитан стала серьезнее относиться к собственному здоровью после тяжелого отравления свинцом на Джаллии.
Она глубоко вдохнула и выдохнула. В голове разворачивались варианты развития событий. Они накладывались один на другой полупрозрачными меловыми линиями и соединялись в трехмерные фигуры, словно тактические схемы, какие рисовали офицеры Летной академии Его Величества.
Пальцы расстегнули кобуры и погладили рукояти «кейцев». Шероховатый прохладный металл придал уверенности, напомнив о галиоте. «Аве Асандаро» уже летел сюда. Еще немного, и капитан вновь увидит ворчливого штурмана и верного механика. Она скучала по ним не меньше Устина.
Из теней вынырнул Ропулус.
– Дрянные новости, – агент остановился перед Севаном и по-звериному обнажил зубы. – В доме двое, но есть еще. Задние ворота открыты. Дорога разъезжена. Похоже, контрабанду вывозят прямо сейчас, и мы попали между рейсами.
– …ясно, – Севан повернулся к остальным: – «Аве Асандаро» не ждем. Заходим одновременно. Я, Мария, Устин – с главной двери. Мистер Никис, вы со своими людьми и Колином берете черный ход. Колин, рация на месте?
Чтец напряженно хлопнул себя по поясу.
– Сосчитай их сразу, как сможешь.
Лем заметила, что Колина бил озноб, и хладнокровно подумала: «С ним возникнут проблемы».
Колин выглядел подростком, едва выпустившимся из Церковной школы, и явно впервые дрался всерьез. Условия лорда Корвунд не оставили Севану выбора. Ему пришлось задействовать всех, кого дали. Имев альтернативу, гитец вряд ли потащил бы с собой молодого и неопытного просветленного.