Пылающий город
Шрифт:
Ее губы изломала кривая улыбка.
Всё – чистой воды фальшивки. Капитан Лем Декс умела писать такие же на «отлично». Уже контрабандист-новичок сложил бы один и один: сведения о печатных материалах прятал бы лишь душевнобольной или исключительный параноик.
Поставки начались четвертого июня и продолжались до сих пор. Караван из пяти кораблей грузоподъемностью до ста пятидесяти больших тонн приходил каждую неделю: из Харана через Джаллию на Венетру. По накладным суда перевозили контейнеры с печатными станками и расходными материалами для газеты. Скорее всего, примерно четыре пятых груза действительно имели отношение к издательской деятельности. Оставшаяся же часть…
Лем прикрыла глаза. Нет, это не ее проблемы, а, как он любил представляться, капитана фрегата Королевского флота Альконта «Вентас Аэрис» Леовена Алеманда, командира восемнадцатой боевой группы. Она просто передаст бумаги джентльмену Службы лорда Корвунд Севану Лениду, а тот скажет офицеру, где смотреть, если тот до сих пор не наткнулся на контрабанду.
Ее задача – разобраться с последователями Кернье. По расписанию заговорщики ожидали еще один караван в конце недели. Значит, Архейм пока не привел в действие свой план, и Служба наконец-то опередила его хоть немного.
– Хабар! В подвале! – Устин схватился за голову. – Кэ-эп, там тако-ое-е… Оружие! Броня! Форма!..
Его прервал донесшийся с улицы визг сирен.
– Потом расскажешь, – Лем запихнула папку за пояс юбки и подтолкнула парня к двери.
На пороге она обернулась: еще раз быстро осмотрела кабинет и закусила верхнюю губу. В ее планы не входило устраивать погром, но полицейских следовало задержать.
Капитан сбила рукоятью револьвера колпачок с ближайшего газового светильника и новым ударом покорежила трубу. Потом повторила то же с соседней лампой.
Языки пламени лизнули обои и бодро поползли к потолку.
Лем и Устина окутало жаром. Капитан снова вспомнила Джаллию. В ушах отдались выстрелы Лейда Сэйтона, молитвы механика и смутно различимый сквозь пелену невероятной боли треск пламени. Архейм подкинул ей идею, как уничтожить следы.
Капитан убрала оружие под жакет и бросилась в коридор:
– За мной на чердак!
Воздух позади стремительно раскалялся. Дома на Венетре строили из камня, но деревянные перекрытия занялись вмиг. Капитан знала, времени на побег немного. Как только расплавится преграждающий путь светильному газу предохранитель – грянет взрыв, и внутренности дома превратятся в развороченное жерло.
Где-то внизу зазвонил телефон. Устин затормозил, но Лем схватила его за шкирку и практически швырнула к чердачной лестнице.
«Лишь бы не Архейм», – подумала капитан, взлетая следом.
Наверху она остановилась, стиснутая со всех сторон картинами, сундуками, старыми игрушками и даже коляской с кружевной люлькой, где сидела кукла с отрешенным фарфоровым лицом. Сквозь чердачное окно падал оранжевый закатный свет, в котором кружились поднятые Устином пылинки.
Парень пробрался к выходу на крышу, выудил из лацкана пиджака проволоку и в два счета расправился с навесным замком. Вывалился наружу, капитан – за ним.
Ледяной горный вечер вцепился колючими пальцами им в волосы.
Не распрямляясь, Лем огляделась. Торговую улицу наполняла какофония сирен – экипажи полиции неслись к дому Илоны. Почуявшие гарь соседи выбежали на свежий воздух и топтались на противоположной стороне дороги. От районной каланчи уже ехали пожарные.
– Туда, – Лем указала Устину на соседнюю крышу.
Они пробежали между коньками, спрыгнули вниз на соседней улице и кинулись звонить Службе.
В доме продолжал надрываться телефон.
Севан Ленид. Служба работает. 24.07.2015
Чем строже государство запрещает товар к экспорту или импорту, тем выше его цена. Простое правило – основа с незапамятных времен процветающей контрабанды.
Некоторые торговцы специализируются на одном товаре, остальные возят всё подряд, не брезгуя наркотиками и оружием. Нередко тайно переправляют антиквариат, драгоценности и краденое, которое сложно сбыть там, где поработал вор. Отдельной статьей идут люди: эмигранты, иммигранты и рабы.
Методы контрабанды развивались столетиями: корешки книг, полые протезы, ящики с двойным дном, скрытые палубы и пещеры со множеством выходов. Некоторые умельцы даже придумали кустарные пушки – кладут товар в контейнер и выстреливают в условленном месте, чтобы сообщники подобрали за таможней. Похожим образом используют и лошадей. Нагруженная кобыла переходит границу абсолютно беспрепятственно – на сегодня ни один закон не позволяет арестовывать животных. Еще есть «ослы», люди не в теме, которых обманывают, подложив товар в багаж.
Верахвия Талвак
Следовало отдать Службе лорда Корвунд должное – работали они быстро. После звонка на условленный номер прошло не больше десяти минут, и Лем с Устином подобрал темно-серый «рейл»; джентльмены всегда предпочитали самые распространенные в городе модели и цвета, чтобы не привлекать внимания.
Водитель азартно крутил руль. Он показался Лем знакомым, но она не сразу вспомнила, где видела эти по-детски огромные голубые глаза под пышной золотистой челкой. Конечно, две недели назад в Гите, когда Севан спасал Длань. Мальчишка сопровождал достопочтенного графа Альберта Корвунд. Имя Лем забыла.
– Колин Лелев, – подмигнул водитель. – Что за срочная информация? Севан – он так тепло о вас отзывался – в ужасном нетерпении.
Устин мрачно фыркнул. Энтузиазм Колина никак не вязался со случившимся у Илоны.
– Не выношу кретина, – отрезала Лем.
Водитель рассмеялся, словно предвидел ее реакцию. У капитана зашевелились подозрения. В уме всплыли слова лорда Корвунд: «Просветленный Лелев…»
– Ты – цвергов мозголом!
– Цвергов чтец, – поправил Колин. – Не переживайте, капитан Декс, я не буду подслушивать ваши секретики. Впрочем…
«Вали к Хозяйкиным псам!» – раздраженно подумала Лем.
Колин разулыбался.
На следующем перекрестке он свернул на оживленную улицу с кафе и ресторанами недалеко от центра Венетры. Мимо поплыли желтые окна, освещенные веранды и огоньки свечей на столах. Играла музыка, посетители кутались в пледы. Никто не тревожился. Сюда не добрался даже отголосок пожара с Торговой улицы.
Чтец остановил «рейл» у маленького полупустого кафе, зажатого с обеих сторон заполненными ресторанами. Внутри было свежо, немного пахло знаменитым венетрийским пастушьим пирогом. Арочное окно обрамляли белые занавески в зеленую клетку, в подвесных кашпо курчавился плющ, а на кипенных скатертях желтели в фарфоровых вазах букеты ромашек.