Пылающий символ. Том 1
Шрифт:
– Отец, это дорого! Шестьдесят денариев на каждую сотню! Пять процентов в месяц!
– Почтенный, – сдержанно проговорил Теодор, – со времен Республики запрещено брать больше, чем один процент в месяц.
Старик усмехнулся:
– И где она, эта Республика? Сейчас мы даже не знаем, кто император! В наше время взять деньги в долг – большая удача. Бери, гостинщик!
– Пойдем отсюда, отец! Мы не сможем отдать эти деньги! – Елена потянула его за руку.
Теодор повернулся, и они с дочерью решительно зашагали прочь.
– Эй, гостинщик! Я дам тебе хорошие условия! Вернись! – крикнул вслед старик-ростовщик.
Теодор вопросительно взглянул на Елену, та, поколебавшись, кивнула.
Он вернулся и навис над столом ростовщика.
– Ну, говори!
– Я дам тебе четыре процента в месяц!
– Елена? – Теодор посмотрел на дочь, и она сказала:
– Бери!
Старик опять пошептался с писарем, и тот с поклоном, спиной попятился к своему столику.
Когда договор был записан на льняном свитке, ростовщик прочел его вслух, снял кольцо с печаткой и поставил свой оттиск. После старика печать приложил Теодор. Свидетели со своими печатями тоже стояли наготове.
Ростовщик вынул из шкатулки другой свиток и сделал в нем короткую запись. Все приложили свои печати еще раз, Теодор вручил свидетелям по монетке, и те с благодарностью отступили.
Наконец наступил важнейший момент – получение денег. Ростовщик придвинул к себе тяжелый сундучок, откинул крышку и стал выкладывать позвякивающие полотняные мешочки. Каждый был с печатью банкира и сопровожден надписью: «Сто серебряных денариев».
Когда на столе уже лежали четыре сотни, старик достал из сундука пятый мешочек, развязал его и отсчитал шестьдесят восемь монет.
Отец и дочь изумленно переглянулись.
– Старик, я расписался за девятьсот монет! – прорычал Теодор.
– О, я просто забрал свой прибыток сразу, ты можешь больше о нем не заботиться! Я же пообещал тебе наилучшие условия!
– Мошенник! Забирай свои деньги, мы расторгаем договор!
Ростовщик усмехнулся:
– Уже не получится! Отныне ты должен мне девятьсот денариев. Но, если хочешь, я могу забрать твою девчонку.
Ярость ослепляющим светом залила разум Теодора. Он бросился к старику, схватил его за шиворот и, держа на весу перед собой, заговорил, роняя слова, как тяжелые камни:
– Ты забудешь о моей дочери и расторгнешь договор!
Теодор разжал кулак. Иудей плюхнулся на свой табурет и истошно завопил:
– Арам! Амин! Асур! Бегите сюда!
В ту же минуту три дюжих раба возникли в тени портика и бросились к Теодору.
Тот успел прокричать:
– Елена, беги!
Но девочка лишь отступила на несколько шагов. Она не слишком беспокоилась за отца: в постоялом дворе он правил твердой рукой – драчунов разнимал быстро и аккуратно, обходясь без серьезных травм.
Первый из нападавших выступил вперед и отвел тяжелый кулак, однако не успел нанести удар. Теодор с упоением врезал ему в челюсть, пригнулся, пропуская удар второго раба, и резко ушел влево, подставив подножку третьему.
Гостинщик выпрямился и взглядом оценил результаты битвы. Первый раб лежал тихо, второй попытался встать, и Теодор стукнул его ребром ладони по шее. Последний из рабов приподнялся, но, получив удар под дых, тут же затих.
Теодор поискал глазами ростовщика и, обнаружив его под столом в обнимку с сундучком, приказал:
– Вылезай, почтеннейший! Будем заканчивать наше дело!
Зеваки, собравшись в кружок, захохотали и заулюлюкали: ростовщиков в городе недолюбливали, а вот хорошую драку ценили. Тем не менее кто-то послал за стражей, и к ним уже спешили четверо заспанных вигилов [16] , вооруженных мечами.
Ростовщик проворно вылез из-под стола и, указав на Теодора пальцем, заверещал:
– Он ограбил меня! Причинил урон моему имуществу! Убил моих рабов!
Зеваки загалдели, раздались возмущенные выкрики:
16
Вигилы – пожарные и полицейские в Древнем Риме.
– Иудей лжет!
– Ростовщик – мошенник!
– На Теодора напали!
Рабы потихоньку приходили в себя и уже сидели, крутя головами.
Старший вигил заметил:
– У твоих мертвецов свежий вид! Ты и ты, – он ткнул пальцем в Теодора и ростовщика, – за мной! Кто свидетели – тоже с нами!
Стражники забрали сундучок с монетами и шкатулку с записями. Небольшая процессия двинулась в сторожевое помещение. Старшему явно не хотелось вести дознание под палящим солнцем на форуме.
Расположившись в сторожке, вигил ткнул пальцем в старика:
– Сначала рассказывай ты!
Ростовщик долго, с ненужными подробностями стал описывать, как злобный гостинщик Теодор пытался его ограбить и убить самых лучших его рабов.
Тем временем старший вигил, офицер из легионеров-пенсионеров, внимательно изучал взглядом Теодора. Его вопрос показался для других неожиданным:
– Скажи, гостинщик, а не доводилось ли тебе бывать в самом Риме?
Теодор нехотя ответил:
– Ну, доводилось.
– А не бывал ли ты в театре Флавиев, называемом Колизей?
– К чему эти расспросы? Они к делу не относятся, – сказал Теодор, но старший вигил восторженно прорычал:
– Я узнал тебя, гостинщик! Ты – великий и непобедимый гладиатор Теодорус! Пятнадцать лет назад весь Рим гадал: куда же ты скрылся? Ни одного поражения в боях! Ты был на вершине славы! Ты был поистине велик! Ты бы мог…
– Послушай, уважаемый, – будто стесняясь, прервал его Теодор. – То старые дела, и я давно о них забыл.