Пытка любовью
Шрифт:
В низшие касты входят "опущенные" зэки (или "обиженные") и "черти" (или "чуханы"). "Опущенными" или "пидорами" являются пассивные педерасты. За допущенные зэком серьёзные по "зэковским понятиям" провинности, его могут "опустить" другие зэки "на тюрьме" или "в зоне", совершив над ним принудительно или "добровольно" половой акт мужелоства, как активный педераст над пассивным педерастом. Но пассивным педерастом может зэк "прийти и с воли", что уже и определяет его сразу же в "стойло" или в "гарем" к "опущенным".
Питаться, чифирить, есть или пить из одной посуды, брать закурить, докуривать сигарету, взятую у "опущенного", здороваться за руку с любым из "опущенных",
"Чертями" или "чуханами", как правило, становятся те заключённые, которые выбирают для себя довольно-таки мерзкий способ самосохранения или самовыживания в зоне. Такие заключённые специально не умываются, не моются в бане, ходят в грязной, засаленной и замызганной одежде и обуви. Из-за этого смотреть на них неприятно, от них дурно пахнет, а поэтому, и общаться с такими людьми отвратительно любому человеку, даже и подлому совейскому зэку. Места для жизни в зоне, то есть койки с тумбочками, "чертям" или "чуханам" определяют в отрядах рядом с "гаремами опущенных".
Основное количество зэков составляет масть "мужиков". Зэки этой масти могут работать на любых работах, кроме чистки туалетов. Чистка туалетов является уделом лишь "опущенных" и "чертей".
Выше "мужиков" по масти являются "блатные", живущие в местах заключения "по воровским понятиям". По этим понятиям "блатной" не должен работать в местах заключения сам, и не должен заставлять сам кого бы то ни было, из других заключённых (кроме, иногда, "опущенных"), работать, ни на себя, ни на других, ни на государство. "Блатной" не должен вступать в любые организационные структуры, созданные администрацией лагеря. Существовать в зоне "блатной" должен за счёт своих мозгов, талантов и способностей. Он обязан сам помогать в зоне зэкам "своей масти", и те обязаны помогать ему в трудных ситуациях.
Самой нелюбимой среди всех мастей заключённых является масть "козлов". Слово "козёл" было взято от производственного слова забойщиков скота на мясокомбинатах Страны Советов. Осенью, на мясокомбинатах начинался массовый забой мелкого рогатого скота, пригнанного из колхозов и совхозов. В день забоя из какого-нибудь стада коз отбирали старого козла и привязывали ему на рог какую-нибудь тряпочку, для метки, чтобы он был заметен в стаде. Обычно это был красный кусок материи от старого транспаранта, использованного на демонстрациях 1мая или 7 ноября.
Перед забоем, определённое количество животных загоняли в загон перед бойней в цехе бойни. Из этого загона, но уже мелкими партиями, скот загоняли в более маленький загон самой бойни. Каждое животное там зацепляли двусторонним специальным крюком за заднюю ногу, между копытом и суставом ноги животного, и зацепляли этот крюк с животным противоположным крючком за один из штырей транспортёра, движущегося наклонно вверх, как велосипедная цепь. Каждое животное пыталось убежать, но транспортёр уже тащил его на крюке за заднюю ногу к узкому проёму в стене.
У этого проёма стоял забойщик и перерезал специальным ножом горло каждому животному, подававшемуся ему транспортёром. Транспортёр увозил животное с перерезанным горлом далее в разделочный цех, а к забойщику транспортёр подавал очередную жертву, висящую вниз головой.
Естественно, что при этом появлялся и стоял запах крови, и животные были напуганы. Животные, находившиеся в первом загоне, также чувствовали запах свежей крови, слышали из бойни испуганные крики и блеяния животных из ранее уведённой от них партии, и потому их больше невозможно было бы выгнать в загон самой бойни, хоть забивай их здесь палками насмерть.
Вот здесь уже и нужен был козёл с меткой-тряпочкой на роге. Таких козлов на бойне называли козлами-предателями. Первыми из скота, предназначавшегося для забоя, всегда забивали коз, а затем уже и овец. Первый раз из общего загона в загон на бойню козла-предателя вели за рога иногда два человека, потому что козёл, как правило, вырывался. За козлом, повинуясь стадному инстинкту, шли стадом козы. После того, как загон бойни был полон, его притвор закрывали, и включались транспортёры забойного цеха. От шума транспортёров животные, оставшиеся за притвором, убегали назад в общий загон, из которого они только что выходили. Когда коз в маленьком загоне бойни уже не оставалось, испуганного козла-предателя за рог вновь выводили в большой загон и вновь вели за рога в загон самой бойни. За ним опять шли стадом козы.
Обычно двух раз было достаточно, чтобы затем козёл-предатель сам уже водил коз, а затем, когда коз уже не было, водил и овец в загон бойни. Для этого он сам выбегал из опустевшего загона бойни, когда животных забивали и открывали его притвор, и бежал в большой общий загон с животными. Когда следом за ним приходил один из рабочих, цеплявших в бойне крюком животных за их копыта, и пинал ногой козла-предателя, тот уже сам шёл в маленький загон бойни, ведя за собой очередную партию животных на забой.
В загоне бойни козёл-предатель уже стоял у закрытого притвора, зная, что его не тронут. Затем, когда притвор открывали, он бежал в общий загон скота, и там ждал у его входа, когда придёт рабочий-зацепщик. Пинать козла-предателя, после трёх-четырёх его "ходок", было уже не надо. Он уже лишь по взгляду на него рабочего трусцой бежал в загон бойни, уводя за собой очередную партию животных на убой. Обычно козла-предателя зацепляли за копыто первым из последней партии животных.
"Козлов" в зоне вербовали из вновь поступивших заключённых уже в карантинном бараке. Каждого из вновь прибывших заключённых, если он не был из "опущенных", по несколько раз за срок "карантина" вызывали в каптёрку барака. Там с ними проводили "беседы" и работники оперативно-режимной части лагеря, и зэки, руководители лагерных "козлов". Их угощали чаем, отметённым на шмонах у простых зэков, обещали им быстрое досрочное освобождение или быстрый "выход" из лагеря "на расконвойку", "на посёлок" или "на химию" (специальные режимы для осужденных вне лагеря колонии).
Некоторые из вновь прибывших заключённых-первоходочников "клевали" на это, но большая часть их затем всё же "уходила" из "козьего племени". Как правило, костяк козлов в зоне состоял из стукачей, о деятельности которых или уже точно знали зэки или уже догадывались об этом. У таких стукачей имеется два выбора - либо в стойло к опущенным, либо в козлы, то есть в "Штаб секции воспитания правопорядка" в лагере (то есть в СВП).
"Штабные козлы", как правило, переводились в бригады на местную промышленную зону лагеря и освобождались от хозработ в лагере. Но они должны были с повязками на рукавах патрулировать в лагере или дежурить в определённых местах, записывать фамилии нарушителей и сообщать об этом в свой "штаб" или в надзор-комнату дежурным представителям администрации колонии. Они же должны были уже и помогать дежурным прапорщикам, доставлять нарушителей в надзор-комнату лагеря.