Пытка любовью

Михайлов Константин

После того, как они чифирнули и покурили, Игорь вновь принялся за свой рассказ. Но закончил его он лишь на следующий день, перед обедом. После того, как он покурил, поставив последнюю точку в рассказе, он ещё раз бегло просмотрел рассказ и назвал его "Аромат магнолии". Рассказ был на семи двойных листах, и показался Игорю "более-менее" интересным. Ну, а как оценит его рассказ Светлана, Игорю было очень интересно узнать. Переписывать рассказ из-за исправлений Игорь не стал. Не для издательства же он его написал, а лишь для того, чтобы самому узнать, может

ли он писать интересно или нет.

"Всё равно, нужно будет и этому ещё как следует поучиться", - подумал Игорь, - "А учиться никогда не поздно, но всегда нужно".

На следующий день, в понедельник, после обеда, Игорь пришёл в кабинет Светланы. Она как всегда сияла своей обаятельной улыбкой.

"Меня уже просто тянет увидеть опять эту улыбку", - подумал Игорь, - "Да и саму её видеть, меня уже тоже тянет. Уж не втюхался ли я в неё? А как в такую не втюриться? Ну что ж, можно почувствовать и платоническую любовь. Ведь она мать двоих детей, а я - мерзкий совейский зэк".

– Сегодня мне всё-таки удалось поговорить с Валентиной Григорьевной, - сказала Светлана, когда Игорь переодевал халаты, - Я и раньше пробовала, но она так загружена работой, что ей всё было некогда. И Ангелина Матвеевна постоянно её к себе дёргает. Эта Баба-конь... А сегодня я её сюда пригласила, и мы с ней здесь посидели и поговорили. Она прекрасный человек. Такая душевная... Она сказала, что может и здесь делать тебе и уколы и давать таблетки. Она такая молодец... Так что, если ты не против, то можешь приходить сюда уже после завтрака. А на обед уже сходишь по времени, и пообедаешь. Хорошо?
–

– Хорошо, - ответил Игорь, присаживаясь за свой стул - А я уже рассказ успел написать. Вот, пожалуйста, - он вынул из кармана халата и протянул Светлане исписанные листы бумаги, сложенные им всей кипой вчетверо, - Сможете разобрать мой почерк?
–

Светлана взяла бумаги, развернула их и бегло пробежала по ним глазами.

– О! Какое красивое название, - сказала она, - "Аромат магнолии". А почерк твой для меня совсем простой. Ну, а прочитаю рассказ я всё-таки дома. Я люблю читать, когда меня никто и ничто не отрывает от чтения.
–

Она встала со стула и положила листки с рассказом в свою сумочку, висевшую на вешалке, рядом с умывальником. Затем она снова села за свой стул и заговорщически спросила Игоря:

– Игорь, а ты когда-нибудь видел чистое золото?
–

– Я видел лишь золото 386 и 583 пробы, - ответил он, - А более высокой, мне видеть не приходилось. Говорят, что самая высокая проба, это девяносто шестая. Но я такой не видел.
–

– Нет, есть ещё выше, - сказала Светлана, - Это две девятки и восьмёрка. Хочешь, я тебе её покажу? Только ты не поверишь сначала, что это всё-таки золото.
–

– Ну, покажи, - пожал плечами Игорь. Ему, в общем-то, было безразлично, какой пробы золото. Оно его мало интересовало.

– Пойдём, посмотришь, - сказала Светлана.

Она подошла к вытяжному шкафу и достала с верхнего швеллера, с которого она брала всегда

пачку сигарет, стеклянную полулитровую банку. В банке была бесцветная жидкость, а на дне её был тоненький слой тёмно-коричневого осадка.

– Вот, смотри, - сказала она, поставив банку на стол из огнеупорных кирпичей, - Только аккуратно. В банке концентрированная азотная кислота. Ею можно сильно обжечься. А вот этот коричневый осадок и есть чистое золото. Когда его расплавишь горелкой, то этот порошок станет маленьким слитком золота.
–

– Ты смотри-ка, - поразился Игорь, - Как будто это порошок сухой краски сурика, или огарок от сожжённого серного колчедана. А почему золото стало порошком?
–

– Перед выходными, я положила в банку золотое кольцо, которое мне принесли, чтобы я сделала человеку коронки, - объяснила Светлана, - Медь из кольца растворилась в азотной кислоте, а золото выпало в осадок.
–

– Ты смотри-ка, - сказал Игорь, - Ни один мент никогда не догадается, что этот порошок - золото. Нормально.
–

– Да, - улыбнулась Светлана, - Кто не знает этого, тот никогда об этом и не подумает. Ты мне сегодня в конце работы протянешь на вальцах небольшой листок для коронки?
–

– Конечно, протяну, - сказал Игорь, - Даже и спрашивать не нужно было. Только нужно сделать, чтобы кто-нибудь случайно не увидел.
–

– А мы сделаем это при открытых дверях, - улыбнулась Светлана, - Так будет меньше подозрений. А я буду в это время между тобой и дверями, чтобы этим как бы прикрывать тебя.
–

– Я тоже, как-то сразу, об этом же подумал, - сказал Игорь, - Самое незаметное, это когда делаешь всё как бы открыто, и нужно иметь то, чем это можно незаметно поменять на другое.
–

– Ну, вот и хорошо, - засветилась своей улыбкой Светлана, - Сегодня у нас не так уж и много работы, поэтому мы можем и поговорить более спокойно. Как хорошо, что я тогда, в первый раз, начала с тобой разговаривать, и ты стал потом мне помощником. Что бы я без тебя сейчас делала? Даже и не знаю.
–

– Но ведь у тебя же был уже помощник, - спокойно возразил на это Игорь, - Я сегодня случайно узнал об этом. Говорят, что он снова здесь работает в кардиологии.
–

– Ты знаешь Колодина?
– спросила Светлана, улыбнувшись, и перекладывая что-то на столе.

– Нет, не знаю, - ответил Игорь, - Я вообще никого из больнички не знаю. У них много жадности и высокомерия. И они любят выслуживаться и заискивать перед начальством. Я с такими не общаюсь.
–

– Да, Игорь, - сказала, повернувшись к нему, Светлана, - Здесь, среди заключённых, работающих в санчасти, я не нашла ни одного порядочного человека. Они все, как бы сами себе на уме. Я их не люблю. И я боюсь, чтобы Саша Колодин не сделал тебе чего-нибудь плохого. Пожалуйста, не разговаривай с ним никогда. Я не хочу, чтобы он опять был у меня помощником. Он очень хитрый. Если ты будешь с ним разговаривать, то он тебя сможет когда-нибудь обмануть.
–