Раб моего мужа

Зеленая Марья

Рабы смотрели на нее со снисходительными усмешками. Разжав кулак, Элизабет взглянула на кровь, алеющую на белоснежном волокне.

— Как вы вообще умудряетесь собирать хлопок? — спросила она. — Он ведь жутко колючий.

— Приноровились, мэм, да и шкура загрубела, — пояснил один из рабов.

Он продемонстрировал ей заскорузлые ладони, покрытые болячками и коростой.

— Вам нужны перчатки, — решительно сказала Элизабет.

Негры лишь недоуменно переглянулись и вновь принялись за работу.

Немного

понаблюдав, Элизабет заметила, что рабы дергают хлопок хоть и проворно, но с опаской. Придерживают колючие стебли одной рукой, чтобы не поранить вторую. Пожалуй, с перчатками дело бы явно продвигалось быстрей.

— Куда теперь, мэм? — поинтересовался Самсон, вновь посадив Элизабет в седло.

Она взглянула на небо. Солнце еще не достигло зенита, судя по всему сейчас около десяти утра. Возвращаться домой не хотелось: там скучно, и нечем заняться кроме чтения книг.

— Не знаю, — задумчиво протянула она. — Может, посидеть в беседке…

— А хотите к реке?

— Тут есть река?

— Да. А вы не знали? Мы там купаемся и стираем одежду, — сообщил Самсон и, уловив ее замешательство, заверил: — Не волнуйтесь, в это время там никого нет.

— Что ж, пойдем, — сказала она.

Самсон повел Снежинку к негритянскому поселку. Там он ненадолго заглянул в свою хижину, а когда вернулся, Элизабет увидела в его руках удочку.

— Вы же не против? — поинтересовался он в ответ на ее вопросительный взгляд.

Она покачала головой. Неизвестно, разрешает ли Джеймс ловить рыбу, но ей на это плевать. Негры и так голодают из-за ворюги Брауна, так что разнообразие в рационе им не повредит.

Миновав поселок и тенистую ореховую рощу, Элизабет и Самсон оказались на обрывистом берегу. Вековые деревья раскинули узловатые ветки, и с них до самой воды свисала седая бахрома испанского мха.

Самсон привязал Снежинку и подхватил Элизабет на руки. Ведущая к реке тропинка упиралась в мостки. Он ступил на деревянный настил, и с воды, крякая и шумно хлопая крыльями, взлетела парочка уток. Усадив Элизабет на грубо сколоченный стульчик, Самсон сел прямо на мостки и свесил ноги к воде.

Он достал из кармана завернутый в тряпицу вареный кукурузный початок и, отщипнув несколько зерен, бросил их в воду. Еще одно зернышко он нанизал на крючок. Элизабет с любопытством наблюдала за его действиями. Она частенько видела рыбаков на берегах Делавэра, но ей не приходилось рыбачить самой.

— Хотите попробовать? — спросил Самсон, перехватив ее заинтересованный взгляд.

— Хм… Почему бы и нет? Что надо делать?

Он поднялся на ноги и вручил ей удилище.

— Посильнее размахнитесь и забрасывайте на глубину. Вон туда, видите, где круги на воде?

Элизабет взмахнула удочкой, но крючок плюхнулся недалеко от мостков.

— Попробуйте

еще раз. Позвольте?

Он перехватил удилище, завел удочку ей за голову и размахнулся. Кончик описал в воздухе широкую дугу, и крючок бултыхнулся в реку как раз там, где по воде расходились круги.

— Теперь смотрите на поплавок. — Самсон указал на торчащий из воды кусочек пера. — Как занырнет — подсекайте.

— Как это?

Большая теплая ладонь легла на ее руку.

— Вот так. — Самсон резко дернул удочку в сторону. — Чтобы рыба поглубже заглотнула крючок.

Сердце учащенно забилось, к лицу прилила кровь. Самсон был так близко, что Элизабет ощущала жар его тела. Она сидела на низком стуле, а он стоял боком к ней, и его бедра, обтянутые тонким бежевым сукном, находились на уровне ее глаз. Элизабет невольно покосилась на внушительную выпуклость у него между ног, и тут же стыдливо отвела взгляд.

Надо бы отодвинуться, не позволять Самсону стоять вплотную к ней… но ее непреодолимо тянуло к нему. Хотелось прижаться щекой к его бедру. Одной рукой стиснуть крепкие ягодицы, а вторую положить ему на…

— Клюет! — воскликнул Самсон.

Элизабет вздрогнула и уставилась на поплавок, который то уходил под воду, то выныривал на поверхность. Удилище повело вбок. Оно вырвалось бы из ее рук, не успей Самсон его перехватить. Он дернул удочкой, подсекая добычу, а затем указал на катушку, сделанную из старой жестянки.

— Медленно подкручивайте леску, — посоветовал он.

Элизабет принялась осторожно крутить рукоятку, подтаскивая рыбу к берегу, и вскоре заметила темную спинку в мутной воде. Рыба тянула так сильно, что кончик удочки изгибался дугой.

— Аккуратней. — Самсон снова схватился за удилище. — Давайте я вытащу!

Он дернул удочку вверх. Сверкнули брызги, рыбина мелькнула в воздухе и забилась на мостках, играя на солнце серебряной чешуей. Элизабет взвизгнула от восторга. Охотничий азарт ударил в голову, пьяня как молодое вино.

Самсон поднял рыбу и взвесил ее в руках. Она была почти с его предплечье длиной.

— Отличный улов, мэм!

Он ловко извлек крючок из рыбьего рта, но тут добыча вывернулась у него из рук и шлепнулась на мостки у самой воды.

— Держи ее! — воскликнула Элизабет.

Она оттолкнула от себя стул и, упав на колени, попыталась схватить рыбу. Самсон кинулся ей на подмогу.

Со смехом и нечленораздельными возгласами они ловили добычу, но рыбина так и выскальзывала из ладоней, и вместо нее Элизабет и Самсон хватали за руки друг друга.

— Стой!

— Хватай ее!

— Поймал!

Самсону почти удалось схватить рыбину, но тут она совершила отчаянный скачок, плюхнулась в воду и, вильнув на прощание хвостом, скрылась в зеленоватой глубине.