Раб всех моих желаний
Шрифт:
Владимир не верил своим ушам. Он знал: Стрельников любит деньги. Получая гонорары за свои статьи, он требовал отчета за каждую копейку. Теперь его аппетиты непомерно возросли. Писатель достал бумажник и отсчитал двести пятьдесят долларов.
– Держи.
Приятель смахнул денежки в карман с ловкостью фокусника.
– Вот это другое дело! Завтра получишь адрес.
– Поверю на слово.
– Ну, бывай. – Филипп похлопал Гоголева по плечу, и у Владимира внутри все сжалось. Провожая глазами высокую фигуру бывшего военного, он напряженно думал: не приобрел ли он себе еще одного врага, еще одного шантажиста? Если это так, то Стрельников будет пострашнее
«Пусть достанет адрес, а потом подумаем, что делать с ним», – успокоил себя Гоголев и отправился в издательство. Сидеть в своей пустой квартире ему не хотелось. Лизин телефон молчал. Владимир понимал: она соизволит поговорить с ним только тогда, когда он предоставит ей новый дом. Но пока что такой возможности у журналиста не было.
Арсен встретил его с распростертыми объятиями.
– Садись, дорогой. Чаю хочешь?
– Не откажусь.
Легким движением армянин нажал на кнопку электрического чайника.
– Твоя книга уже в продаже, слышал?
Гоголев кивнул:
– Мне сказала Лиза.
Авдолян улыбнулся:
– Степанов говорит: пошла так же хорошо, как и первая. Уже стоит в списках лидеров продаж.
Владимир не почувствовал никакой радости. Если бы друг знал, какая борьба ему предстоит, чтобы сохранить место под солнцем, которое он занял не по праву! Армянин заметил выражение лица приятеля.
– Ты, похоже, не рад?
Журналист выдавил улыбку.
– Просто я еще не оклемался после поездки.
– А-а-а…
Электрический чайник подал «голос». Авдолян разлил кипяток по чашкам, поставил на стол картонку с чайными пакетиками, положил пачку печенья.
– Не стесняйся.
– Спасибо.
Несколько минут они наслаждались ароматным напитком в полном молчании. Арсен первым прервал его:
– Знаешь, Степанов кое-чем недоволен. Он считает: ты слишком медленно пишешь. Романы небольшие по объему, однако срок написания книги почти в три месяца издательство не очень устраивает.
Гоголев чуть не подавился чаем.
– Почему?
Арсен пристально посмотрел ему в глаза.
– Он не верит в твою плодовитость. В общем я потому тебе об этом рассказываю, что редактор сам собирается звонить тебе.
Владимир отодвинул чашку и облизнул губы.
– Арсен, некоторые считают: если автор уже раскручен, он может выдавать продукцию похуже. Да, для создания бестселлеров мне требуется немало времени. Однако если Степанову нужно количество, отчего бы не зарядить в печать мой первый роман?
Авдолян отшатнулся и замахал руками.
– Ты серьезно?
– Вполне.
Лицо армянина выразило ужас и удивление.
– Ты, наверное, забыл о своем произведении, если предлагаешь мне такое!
– Ничего я не забыл. Я прекрасно его помню.
Арсен сердито засопел.
– Тогда какого черта ты предлагаешь такой бред?
– Потому что я слышал: мои читатели скушают все.
– Тот, кто тебе это сказал, – идиот! – Возмущению главного редактора не было предела. – Между прочим, читающая публика весьма интеллектуальна. Она не позволит кормить себя халтурой. Твой первый роман, Вова, – это провал, это позор. Я этого не допущу!
Гоголев пожал плечами.
– Так рассуждаешь ты. Отправь рукопись Степанову – и давай послушаем, что скажет он?
– Он просто разорвет с тобой контракт.
Владимир почесал в затылке.
– И что ты предлагаешь?
– Работать в поте лица и серьезнее относиться к собственному творчеству.
Журналист приложил ладонь к воображаемому козырьку.
– Слушаюсь, товарищ командир!
– Ступай, ступай, я в тебя верю.
Они распрощались, и Гоголев вышел из издательства с тяжелым чувством на душе. Владимир понимал: дело не в том, что он медленно выдает «продукцию». Тертый, опытный зубр Степанов уже слишком близко подобрался к правде. Прочитав сотни рукописей, редактор пришел к выводу: это писала женщина. Каким же надо быть дураком, чтобы послать ему текст в рукописном варианте и явно выполненный женским почерком! Это усугубило подозрения редактора. Что же будет дальше? Гоголев сделал несколько шагов по тротуару и тяжело опустился на скамейку, стоявшую в маленьком сквере. А дальше будет еще хуже, если Владимир не напишет следующий роман, причем быстро и качественно. Пока у Степанова нет никаких доказательств, одни лишь догадки и предположения, и поэтому пути к спасению у Гоголева еще есть… Заскрипел тормозами подъезжающий к остановке автобус. Гоголев быстро вскочил в заднюю дверь и, держась за поручни потными ладонями, пытался сохранить равновесие, пока водитель, окончивший неизвестно какую школу вождения – наверное, выпускающую камикадзе, – гнал машину по узким улочкам приморского городка.
Глава 23
В маленькой комнатке было душно. Гоголев включил кондиционер, сразу наполнивший помещение прохладой, и достал из тумбочки черновики очередного романа Дианы. Он уже не раз возвращался к строкам, написанным ее округлым почерком, не раз перечитывал часть неоконченного произведения и с досадой бил кулаком по столу. Да! Первая часть была прекрасна, она обещала очередной бестселлер, однако смерть женщины оборвала шедевр на самом интересном месте, и перед Владимиром стояла сложная задача – дописать книгу за другого человека. Во-первых, нужно было выдержать до конца стиль погибшей дамы, во-вторых, продолжать развивать события так, как это сделала бы сама Красовская. Ни того ни другого у него не получалось. Гоголев скомкал листы первой части и попытался в стиле погибшей женщины начать совершенно новое произведение. Опять неудача! На чистый лист не легло ни строчки.
«Я бездарь, – с горечью подумал мужчина. – Самый настоящий бездарь. Так мне и надо!»
Он отшвырнул все написанное в угол и принялся сочинять заново, постоянно подстегивая себя: давай, теперь тебе ничто не мешает! Но что-то мешало… Промучившись таким образом полдня, Гоголев сдался и принялся уже в сотый раз успокаивать себя. Возможно, сегодня просто не его день. Сколько времени и сил было им потрачено на поиски убийцы Дианы, сколько нервов! Может быть, это и не давало дорогу его новым произведениям? Может быть, все еще впереди? Когда стенные часы пробили восемь, он лег спать, с головой укрывшись простыней и не замечая духоты. Следующего дня Владимир ждал как манны небесной. А что ему еще оставалось делать?
И следующий день принес свои плоды: Стрельников позвонил ему ни свет ни заря.
– Привет, не разбудил?
Гоголев лихорадочно ответил:
– Нет, вот, сижу за романом.
– Молодец! Давай, записывай адрес.
– Ты уже все узнал? Оперативно!
Филипп расхохотался:
– Одно «но». Где произойдет передача причитающихся мне денежек?
Для Гоголева это была самая маленькая проблема.
– Где хочешь. Заходи ко мне.
Стрельников секунду помедлил.