Работа по специальности
Шрифт:
Василий тупо глядел на собеседника. Потом машинально надкусил силком навязанную капсулу и поперхнулся. По остроте это и впрямь могло соперничать с кавказской кухней.
– А что, товарищ ваш тоже из милиции?
– живо поинтересовался старичок, открывая глаза и проворно протягивая руку за второй порцией.
– Да нет, - осторожно двигая опаленным специями языком, сказал Василий.
– Наоборот.
– А-а...
– Дедок Сократыч покивал.
– Понимаю... То есть он убегал, вы за ним гнались - и... Понимаю... Опасный преступник?
– Какой там, к черту, опасный!
– сказал Василий, ища, куда положить надкушенную капсулу.
– Так, хулиганье... Послушайте!
– спохватился он вдруг.
– А сами-то вы как сюда попали?
– Наверное, так же, как и вы...
– охотно пояснил дедок Сократыч. Проснулся однажды ни свет ни заря - старческая, знаете ли, бессонница, выглянул в окно, а посреди двора летающее блюдце стоит... Посмотрел я на него, посмотрел... Собрал кое-какие вещички, оделся... Так вот и попал.
– Добровольно, что ли?
– не поверил Василий.
Дедок Сократыч посмотрел на него и засмеялся.
– Тут такая тонкость, Василий...
– сказал он.
– Детишки мои разлюбезные меня как раз в психиатрическую клинику налаживали... Жилплощадь им моя понадобилась... Так что, согласитесь, терять мне было особенно нечего...
Ощутив некий холодок под ложечкой, Василий пристально всмотрелся в собеседника, расправляющегося со второй капсулой. Платон Сократович... Психиатрическая клиника... Может, и впрямь не в себе старичок?..
– Ну ладно, - сказал он наконец.
– А как все-таки на хозяев выйти?
Старичок огорчился.
– Ну куда вы, ей-богу, торопитесь!
– укоризненно проговорил он.
– Вам что, домой не терпится?
– А вы как думали?
– сердито ответил Василий.
– У меня ведь там служба, семья...
– Дети?
– с любопытством уточнил дедок.
– Да нет... Детей нету...
– А! Следовательно, нежная любящая супруга?
Василий насупился.
– Да уж любящая там!
– буркнул он, все еще не зная, куда пристроить надкушенную капсулу.
– Я вон в высшую следственную поступать хотел - так и подготовиться не дала! Как увидит меня с книжкой - аж затрясется вся...
– Что так?
– поинтересовался дедок, небрежно бросая на пол пустую оболочку.
– Говорит: выпендриваюсь... Ищи, говорит, себе образованную... И главное, как поскандалим - так выкидыш!.. А потом я же и виноват...
Дедок Сократыч сочувственно и скорбно кивал.
– Послушайте, Василий, - сказал он.
– Только ради Бога не обижайтесь!.. Но если все действительно обстоит так, как вы рассказываете, то положение у вас там было не лучше моего...
– Здесь, что ли, лучше?
– Господи, да конечно же!
– Старичок даже руками всплеснул.
– Какое может быть сравнение! Это вы просто с непривычки растерялись, а вот обживетесь, присмотритесь... Ну, вообразите, что вы попали в рай...
Василий ошалело посмотрел на старичка.
– Ни хрена
– содрогнувшись, возразил он.
– А эта?.. Ну, эта!..
– Он поднес растопыренную пятерню к глазам и подвигал ею, как бы стирая черты лица.
Сократыч недоуменно поморгал, но вскоре лицо его прояснилось.
– А! Так вы, стало быть, и с куклой Машей познакомиться успели? вскричал он и покивал, опечалившись.
– Представьте, безобиднейшее создание!.. Хотя опять же с непривычки... Сильно испугались?
– Кто она?
– отрывисто спросил Василий.
– Долго рассказывать...
– отмахнулся старичок.
– Нет-нет, вы не подумайте, я не увиливаю! Просто кукла Маша - это, знаете ли... Это такая история... Ее ведь в отрыве от всего остального не расскажешь! А рассказывать все целиком - это мы и к завтрему не кончим... Но на вашем месте, Василий, я бы подумал. Крепко подумал бы.
– Я, между прочим, еще присягу принимал, - мрачно напомнил Василий. Так что зря соблазняете.
– Да не соблазняю я!
– жалобно воскликнул дедок, молитвенно складывая желтовато-розовые ладошки.
– Я, как бы это выразиться, утешить вас хочу!
Василий как раз решился определить капсулу на пол, но движения не завершил. Медленно прозревая страшную истину, повернулся к собеседнику.
– Что?.. Вообще никак?
– Голос его сел до шепота.
– Вы знаете... К сожалению!
– подтвердил дедок и виновато пожал хрупкими старческими плечами.
– Сколько здесь живу - вернуться еще никому не удавалось.
– А пробовали хоть?
– с надеждой спросил Василий.
– Хм...
– Дедок Сократыч озадаченно вздернул седенькую бровь, отчего морщины на его лбу пошли волной.
– А, собственно, зачем?
– То есть как?!
– О Господи, Василий! Ну вы сами подумайте: если человек сам, добровольно, без принуждения лезет в летающее блюдце, то какая же у него была жизнь?! Взять, к примеру, меня. Или вас!
– Меня брать не надо, - хмуро предупредил Василий.
– Хорошо. Не буду... Возьмем меня. Мне куда прикажете возвращаться? В клинику? В дом престарелых?.. Благодарю покорно!..
Дедок фыркнул и умолк. Вид у него был несколько взъерошенный. Василий тоже молчал - темнея лицом и поигрывая желваками.
– Зачем же они так делают?
– вырвалось вдруг у него.
– Кто?
– Да хозяева... Или вы с ними об этом не говорили?
Седенькие брови вспорхнули изумленно, и дедок, слегка отодвинувшись, уставился на собеседника.
– Василий! Голубчик!
– сказал он.
– Опомнитесь! Я же вам битый час уже втолковываю, что я даже и не видел здесь ни разу никаких хозяев! И никто не видел!.. Вам, правда, потом многие будут рассказывать, что видели, общались, но вы им не верьте! Это они таким образом цену себе набивают... Ну вот!
– огорченно вскричал он вдруг.
– Что ж вы еду-то зря выдавливаете! Сами ведь трудились, ломали!..