Работает полиция Чартауна
Шрифт:
— Мы можем сказать Оскару о наших предположениях? — поинтересовалась, не до конца понимая где заканчиваются границы нашей аккуратности в этом, не совсем законном расследовании.
— Нет. — отрезал Хадари — Мы не можем лезть в дела полиции Белфорта, без особых указаний. К сожалению. Я работаю над тем, чтобы его передали Чартауну, но нужно время.
— Они почистили помещение, так же как артефакт, который подкинули Тамине. — Рэн озвучил мои мысли — А реликвией занимаемся мы.
— Почистили, Рейман, но не так. — свел брови Линдар — С артефактом работал опытный, талантливый чер, а в ювелирном трудились дилетанты. Почерк разный, не привязаться.
— Клибертон и ди Лангардо будут на приеме завтра? — я запустила руки в волосы, массируя гудящую от мыслей голову.
— Еще бы! — процедил форс — В первых рядах прибегут, не сомневайся!
— Познакомлюсь с ними поближе… — я глубоко вдохнула и облизала пересохшие губы, отчего глаза Хадари моментально приобрели яркий зеленый оттенок. — Может быть удасться что-нибудь выяснить.
— Напомни мне рассказать тебе о допустимом уровне близости, Ливингстон. — Хадари недовольно сложил руки на груди — Вы выяснили, как можно попасть в бутик?
— Только центральный вход. — оживился Рэн — Или артефакты.
— А чтобы войти в хранилище, нужен код. — добавила я.
— Или артефакты. — повторил напарник. — Ключ от всех дверей или портальный браслет.
— Ключ не подходит… — покачала головй Эмз — Двери-то нет. Как и стандартного замка.
— Ходят слухи, что этот артефакт у Шторма. — Брант закинул руки за голову и довольно улыбнулся — А Шторма в Белфорте нет, говорят он отдыхает на каком-то курорте с белоснежным песком под ногами и пино коладой в руке.
— Шторм ворует только артефакты. — почесал затылок Рейман — Драгоценности и деньги он никогда не крал. Не его стиль.
— Так занимались бы Штормом, а не делами Белфорта, коллеги! — дверь распахнулась и в переговорную вошел раздраженный комиссар, в сопровождении холеного мужчины, лет пятидесяти.
Дорогой костюм, начищенные до блеска ботинки, круглый живот обнимают широкие черные подтяжки, за которые держатся пухлые пальцы, украшенные перстнями. Незнакомец производил странное впечатление, общую картину дополняют сияющие глаза, здоровый румянец и светильник, вместо носа, который нависает над густыми усами. Словом, мужчина большой любитель жирной пищи и крепких напитков. А еще неоднозначных взглядов и это, пожалуй, главная проблема. Смотрит так, будто мы самые желанные гости в его доме, но топчемся по белоснежному ковру грязными ботинками.
— Комиссар, господин мэр! — поднялся Линдар и все остальные последовали его примеру — Чем обязан такой чести?
— Лично решил сообщить вам, что не стоит уделять столько внимания делам нашей полиции, капитан. — приторно улыбнулся глава города Белфорт, а его гнусавый голос совсем не соответствовал внешности — Думаю, офицеры в состоянии разобраться в банальном ограблении.
— Я действую в рамках закона. — сухо ответил Хадари — И, как я уже сообщил, есть подозрения, что в деле замешаны черы.
— Лейтенант Чедвик обязательно сообщит, если понадобиться ваша помощь. — странно сверкнул глазами мэр — Это дело Белфорта, вы же понимаете?
Мужчина несколько секунд сверлил взглядом Линдара и не дождавшись ответа вышел из помещения, любезно откланявшись. Почему его так волнует участие полиции Чартауна в этом деле?
— Надеюсь, вы прислушаетесь, капитан Хадари. — устало выдохнул Камарат — Он пытается выслужиться перед ди Лангардо, ему нужны деньги на реставрацию старого музея, войдите в положение.
— Здесь что-то не так, комиссар. — нахмурился Лин, видимо, не меньше нашего озадаченный появлением мэра в шесть-девять.
— Линдар, прошу тебя! — Камарат бросил умоляющий взгляд на Хадари и свел ладони у груди — Пожалуйста, потерпи хотя бы три недели. Потом я лично выбью разрешение и вы заберете это дело. Хорошо?
— Так точно, комиссар. — капитан сжал зубы и нехотя кивнул.
Камарат виновато улыбнулся, вежливо простился с нами и скользнул за дверь, учтиво прикрыв ее. В комнате повисла звенящая тишина, никто не решался заговорить, потому что Хадари злился так сильно, что венки на висках вздулись. Мы ждали когда он взорвется, но он лишь глубоко вдохнул, закрыл глаза и через минуту, наконец, снова сел за стол.
— Ливингстон, вы выбрали платье на прием? — совершенно спокойно поинтересовался капитан.
— Д-да. — я широко распахнула глаза и соврала, удивленная переменами в его настроении — Нарядом занимается мисс Кримми.
— Отлично. Готовимся к приему, господа! — хлопнул в ладоши Линдар — Завтра длинный день, все свободны. Отдыхайте.
Я дождалась, когда все выйдут, сделав вид, что пишу крайне важное сообщение и, как только друзья скрылись в дверном проеме, подошла к капитану, сосредоточено рассматривающему наши отчеты по проделанной сегодня работе. Он поднял глаза и загадочно улыбнулся одним уголком губ.
— Анита, наверное, ждет, когда ты освободишься? — невинно уставилась в потолок, закусив губу.
— Она сама в состоянии разобраться с сортировкой входящих писем. — усмехнулся Хадари, а я заметно расслабилась, узнав что за важное дело было у рыжей.
— Ты голоден? — полушепотом спросила я, намекая на ужин.
— Даже не представляешь как. — хищно улыбнулся Линдар, и что-то мне подсказывает, он совсем не о еде.
Глава 32
Капитан отложил отчеты и отправил меня собираться. Через пять минут я должна быть на парковке, а потом мы поедем в ресторан. По крайней мере, он думает именно так. А вот мое безразмерное желтое худи совсем не хочет проводить вечер в роскошных интерьерах и неловко себя чувствовать, так что попробую уговорить Линдара заказать ужин на вынос или вовсе отказаться от него, в пользу кое-чего более занимательного.
Я навела порядок на столе, выключила ноутбук, накинула пальто и, попрощавшись с засидевшемся Томом, выпорхнула из участка. Парень, наверное, готовится к завтрашнему мероприятию, все ушли домой, а он все еще копается в документах.
Как только я забралась на заднее сиденье автомобиля, Хадари притянул меня к себе и зарылся носом в волосы, шумно втягивая воздух.
— Не хочу в ресторан. — шепнула я, запуская руку под тонкую ткань майки и, наконец, коснулась горячей кожи живота. У меня зависимость от этого великолепного тела. Однозначно.