Рабы любви
Шрифт:
Ямина мгновенно узнала лорда Кастльфорда.
С тех пор как она приехала в Константинополь, девушке еще ни разу не приходилось видеть никого похожего на него.
Не только его элегантная одежда для верховой езды напомнила ей о мужчинах, которых она знала в Санкт-Петербурге, но также и его надменный вид. Только англичанин может выглядеть таким отчужденным, таким равнодушным к тому, что происходит вокруг него.
И все же ей пришлось признать, что верхом на породистом коне этот мужчина выглядел
Когда паланкин поднесли ближе. Ямина задумалась, что же он делает именно на этой улице в бедняцком районе города. Затем она решила, что знает ответ на этот вопрос.
Неужели он ищет ее? Неужели до сих пор столь настойчив в своем намерении нанести ей визит, который она так ловко предотвратила вчера?
Может быть, лорд Кастльфорд решил, что встретит ее здесь. А может, это она просто выдумала, и к этому времени он уже забыл девушку, которой помог выбраться из неприятной ситуации.
Они подошли еще ближе, и Ямине внезапно захотелось окликнуть его.
«Предположим, — подумала она, — я попрошу его о помощи? Расскажу, в какой сложной ситуации оказалась, что я на самом деле русская, но, конечно же, не шпионка?»
Поможет ли он? Есть ли на это хоть какой-то шанс?
И Ямина поняла, что эта идея просто абсурдна.
Что сможет сделать лорд Кастльфорд, остановившийся в британском посольстве? Конечно, немедленно передаст ее турецким властям!
Будучи дипломатом и гостем Великого Эльчи, он, конечно же, станет вести себя согласно всем правилам. Иначе и быть не может.
Теперь уже Ямина слышала топот копыт его коня. Они поравнялись друг с другом. Может, он узнает Хамида?
Девушка затаила дыхание.
Затем она поняла: крайне маловероятно, что такой надменный и равнодушный человек, как лорд Кастльфорд, станет присматриваться к простому турку, шагающему рядом с паланкином.
Хамид ничем не отличался от тысяч других турок, которые были точно так же одеты и казались — особенно для иностранцев — все на одно лицо.
Они разошлись каждый в свою сторону.
Топот копыт затихал вдали, и Ямина вновь задернула шторы.
Он не мог помочь ей. Никто не мог! Чему быть, того не миновать! В этом и заключался восточный фатализм, и Ямина должна была принять его.
Впоследствии Ямина могла лишь с трудом вспомнить свое первое впечатление от величественных, из белого мрамора, ворот дворца Долмабахчи.
Ей еще предстояло узнать, что он являет собой смесь турецкого и европейского архитектурных стилей, что отвечало требованиям султана к современному и удобному строению.
Большое, массивное здание занимало огромный участок земли. С одной стороны струил свои воды Босфор, с другой зеленели парки и холмы. По сравнению с древним Сералем,
К центральному корпусу были пристроены два огромных крыла. Внизу, перед широкой белой лестницей, ведущей от главного входа во дворец, поджидала королевская ладья, готовая по волнам перевезти султана в любую часть его владений.
Впоследствии Ямина поняла, что вряд ли можно придумать более красивое или более удобное средство передвижения для султана.
Через стрельчатое окно Ямина полюбовалась этим легким как перышко, белоснежным, с розовыми и золотыми краями судном.
Лодку приводили в движение двенадцать гребцов в белых шелковых одеждах и алых фесках; они гребли позолоченными веслами. На носу располагался шатер из темно-красного бархата на золотых колоннах. Под ним стоял обтянутый шелком диван, на котором мог отдыхать правитель.
У штурвала стоял араб в золотисто-алой накидке, корму сторожил золотой орел с распростертыми крыльями.
Но все это было лишь малой частью красоты, роскоши и величия дворца Долмабахчи.
Когда Ямину пронесли через огромные главные ворота и она поняла, что Хамид не сможет дальше сопровождать ее, девушку на мгновение охватила паника. Она подумала, что нужно выпрыгнуть из паланкина и побежать обратно на улицы города, прежде чем ворота закроются за ней.
Ямина услышала бормотание голосов, но ей было слишком страшно даже выглядывать сквозь щелку в шторах; она боялась того, что могла там увидеть.
Затем она услышала, как Хамид тихо произнес:
— Да пребудет с вами Аллах, госпожа! Мы еще встретимся!
Его слова звучали пророчески, и Ямине очень хотелось ему верить.
Но как они смогут встретиться вновь? При каких обстоятельствах? — задумывалась Ямина. Славный Хамид, такой добрый и заботливый, он спас ее отца от англичан, а их обоих — от турецкого плена.
Вчера вечером она сказала ему:
— Возможно, когда наступит мир, если мне не удастся убежать из гарема, мои родственники смогут выкупить меня оттуда.
Но даже тогда она понимала, что это напрасная надежда.
Сколько денег могут предложить ее родственники султану, чтобы эта сумма заинтересовала его? И кто вообще когда-нибудь слышал о том, чтобы хоть одна живая душа вернулась из-за запертых дверей гарема?
Но было уже слишком поздно делиться своими страхами с Хамидом, и Ямина была рада, что сможет оставить ему достаточно денег, чтобы прожить на них, пока он не найдет работу.
— Не волнуйтесь, госпожа, — умолял ее Хамид. — Сейчас, пока идет война, есть сотни различных возможностей хоть завтра получить работу. Пока молодые сражаются, старики должны занять их места.