Рабы Парижа
Шрифт:
Спасибо юному Ганделю за то, что попросил его прийти сюда! Сам бы он ни за что не догадался искать своего врага в этой берлоге!…
— Ах, это маркиз Генрих! — воскликнул Гастон. — Прекрасно. Он, как всегда, будет очень рад пожать мне руку!
"Интересно на него посмотреть, — думал в это время скульптор, который никогда еще не видел противника в лицо. — Посижу-ка я тихонько на скамейке, да поработаю глазами и ушами, не нарушая моего инкогнито. Неужели он не назовет каких-нибудь имен, адресов, примет, которые помогли бы мне проникнуть в его тайны? Бог этого не допустит!"
По приглашению угодливого клерка Ганделю-младший удобно развалился в принесенном для него кресле. Он закинул ногу за ногу, сунул руку в вырез жилета и непрерывно вертел головой, упиваясь тем благоговением, с которым смотрели теперь на него служащие господина Вермине.
Вдоволь насладившись произведенным эффектом, Гастон потянул своего спутника за рукав сюртука и спросил:
— Вы, конечно, знакомы с маркизом?
Андре издал глухое рычание, которое было принято юношей за отрицательный ответ.
— Неужели? Помилуйте, да на каком же свете вы живете? Его знают все! Генрих де Круазеноа — один из моих лучших друзей… Он, кстати, должен мне пятьдесят луидоров, мой карточный выигрыш.
Скульптор не слушал болтовню Гастона.
Ему уже было достаточно ясно, что представляет собой Вермине.
Связь Генриха с этой темной личностью косвенно подтверждала подозрение, что маркиз шантажирует де Мюсиданов.
Теперь оставалось только наблюдать и делать выводы.
Андре нашел конец нити, которая должна привести его через лабиринт подлостей к тайне, отнимающей у него Сабину.
Вдруг до его сознания дошла фраза, произнесенная Ганделю несколько минут тому назад.
— Так вы говорите, — спросил сыщик поневоле, — что Генрих де Круазеноа — ваш друг?
— Еще бы! Спросите хоть у виконта Адольфа! Да вы скоро убедитесь в этом собственными глазами. Я в очень близких отношениях с одной дамой, которая обходится ему весьма дорого, между тем как мне… Впрочем, что я говорю? Ведь это же тайна, глубокая тайна, как сказал Леоне…
Гастон умолк на полуслове, потому что дверь кабинета открылась и из нее вышли двое.
Это были господин Вермине и маркиз де Круазеноа.
Генрих был одет в изящный костюм, в точности соответствующий обстановке делового визита и времени дня, чего, не погрешив против истины, нельзя было бы сказать о Гастоне.
Маркиз курил отличную сигару и небрежно похлопывал себя по ноге дорогой тросточкой.
Острым взглядом художника Андре в один миг охватил лицо и фигуру де Круазеноа с такими подробностями, что мог бы написать по памяти его портрет.
Больше всего поражали глаза Генриха, тревожно бегавшие по сторонам, как у преступника, ежеминутно ожидающего ареста.
"Он не похож на честного человека", — подумал скульптор.
Маркиз продолжал тем временем разговор с директором, вернее, подводил его итоги, как это нередко делается при расставании.
— Итак, я могу полностью на вас положиться?
— Будьте спокойны.
— Помните: точность — прежде всего. Малейшее промедление, ничтожная ошибка могут все испортить.
Господин Вермине наклонился к уху де Круазеноа и что-то тихо сказал.
Оба засмеялись.
Андре, как ни старался, не расслышал шепота Вермине.
По крайней мере, ясно, что у них есть общие секреты.
Гастон непрерывно покашливал, стараясь привлечь к себе внимание, но это ни к чему не приводило.
В конце концов он не выдержал, вскочил с кресла и, согнув спину, подобострастно протягивая руку, приблизился к Генриху.
— Господин маркиз, я, признаться, совершенно не ожидал, что встречу вас здесь. Почему вас так давно нигде не видно? Как поживает Сара? Играют ли у нее по-прежнему в карты?
Похоже было, что де Круазеноа не особенно рад был видеть маркиза де Ганделю.
Генрих даже слегка нахмурился.
Однако он, не снимая перчатки, все же пожал кончиками пальцев руку Гастона и не слишком любезно произнес:
— Очень рад вас видеть.
После этого Генрих повернулся к сыну подрядчика спиной и продолжал разговор с господином Вермине:
— Теперь дорога каждая минута. Сегодня же сходите к Мартен-Ригалу и Маскаро.
Мартен-Ригал и Маскаро, — повторил про себя Андре, чтобы лучше запомнить. — Это, по-видимому, их сообщники. Да тут целая шайка!"
— Я буду у Маскаро в четыре часа. Папаша Тантен заходил сегодня утром. Он уже встречался с Ван-Клопеном и говорил ему о той даме. — ответил Вермине.
"Папаша Тантен, Ван-Клопен. Да сколько же их? И кто эта неизвестная дама?"
Маркиз пожал плечами и захохотал.
— Черт побери! — воскликнул он. — А я и забыл о ней! Сейчас праздники… Ей, конечно, нужны платья, кружева, ленты… Скажите об этом Ван-Клопену, но не будьте слишком щедры. Сара для меня теперь значит ровно столько…
И он выразительно щелкнул пальцами.
"Даму зовут Сара и она, очевидно, любовница этого негодяя. Щелчок пальцами означает, что он уверен в своей женитьбе на бедной моей Сабине. С Сарой знаком Гастон и притом ближе, чем этого хотелось бы его Розе. Ван-Клопену сорванец Ганделю заказывал для Розы платья: он — модельер. Имеет ли он отношение к этой компании или просто шьет платья их дамам?"
— Прекрасно вас понимаю, — отозвался господин Вермине, — но будьте осторожны. Не торопитесь…