Рабы Парижа
Шрифт:
Лицо Маскаро омрачилось.
— Не очень-то это удачно, что она все время не одна. То есть, к ней невозможно прийти незаметно. Впрочем… Где проживает это семейство?
— На самом верху Монмартра, еще выше, чем Красный замок. По улице Меркаде…
— Прекрасно. Тантен навестит их. А пока пусть Тото старается не упустить эту дуру.
— Будьте уверены! Он даже сообщил о своем намерении узнать и другие ее привычки, связи и источник, из которого она черпает деньги!
Тут он ненадолго остановился, но потом так многозначительно стал подкручивать
— Ты еще не все сказал, Бомар?
— Да, патрон! Только, пожалуйста, не сердитесь. Я бы вам советовал не слишком доверять Тото-Шупену. Я узнал, что нередко он заботится больше о своей выгоде, чем о нашей. К тому же обкрадывает нас и учит новичков набавлять цену!
— Ты бредишь, Бомар!
— Никак нет, патрон! Дело в том, что узнал я об этом совершенно случайно от его же приятеля, который зашел к нам в контору, разыскивая его.
— Ну, хорошо, — произнес Маскаро, — я разберусь с этим делом и, если окажется, что ты прав, то он у меня еще напляшется…
На этот раз Бомаршеф, наконец-то, удалился из кабинета, но тут же был вынужден вернуться.
— Патрон! Человек от маркиза Круазеноа с письмом!
— Дьявольски спешит что-то маркиз, — недовольно заметил Маскаро, — но, впрочем, зовите его человека сюда.
Лицо вошедшего не выражало абсолютно ничего.
— Мне поручено доставить вам письмо от маркиза Круазеноа, — ровно и медленно произнес он.
— Я думаю, любезный, что твой господин поднялся сегодня до зари, — шутливо обратился к нему Маскаро.
— Господин маркиз, — отвечал тот, — платит мне пятнадцать луидоров в год за удовольствие говорить мне "ты", следовательно, он может считать себя вправе делать все, что ему вздумается.
— Так, так, так, — озадаченно пробормотал Маскаро, — значит, нужен ответ, ну, что ж, в таком случае вам придется подождать…
Распечатав письмо, Маскаро прочел следующее:
"Дорогой мой наставник!
Жизненные бури непрестанно преследуют меня. Вчерашнюю ночь я играл так несчастливо, что, не считая всех находящихся при мне денег, проиграл еще три тысячи на слово. Эта сумма должна быть мною представлена до двенадцати утра. Этого требует моя честь"…
Достойный комиссионер, не стесняясь слуги, пожав плечами, насмешливо произнес:
— Извольте радоваться! Его честь требует! Честное слово, тут не соскучишься… Его честь!
На лице лакея не дрогнул ни один мускул.
Маскаро снова взялся за письмо:
"Я нисколько не сомневаюсь, что вы дадите мне этот пустяк, я надеюсь также, что вы будете столь догадливы, что пришлете еще двести луидоров, так как не могу же я жить без копейки в кармане. И еще я хотел бы знать, как движутся наши дела, ведь у меня, практически, петля на шее.
Вполне
— Вот тебе на! — проворчал комиссионер, — пять тысяч франков ни за что, ни про что! Раскошеливайся, Маскаро, выкладывай свою кассу для болвана, у которого только и есть, что имя, доставшееся ему даром от благородных родителей. Не будь мне так нужно твое имя. ты бы дождался от меня этого "пустяка"!
Медленно и с видимой неохотой Маскаро встал и подошел к бюро, из кассы которого незадолго до того обещал выдать тысячу-другую Ортебизу. Теперь он вынужден был отказаться от этого намерения, посылая деньги Круазеноа.
— Вам, конечно, потребуется расписка, — заметил слуга.
— Нет, не потребуется, письмо маркиза вполне заменит ее. Впрочем, погодите…
Маскаро заторопился, отыскивая в своей кассе двадцатифранковую монету.
— А это твоя доля, мой друг, — заметил он, вручая монету слуге.
Но тот вместо того, чтобы ловко схватить монету, резко отдернул руку.
— Извините меня, сударь, но, если я кому-то служу, то служу за жалованье и притом довольно высокое, так что в подачках не нуждаюсь, — отвечал тот с достоинством и, поклонившись, словно чистокровный квакер, медленным шагом вышел из кабинета.
Маскаро только руками развел от этого невиданного зрелища.
— И откуда только добыл себе Круазеноа такого редкого зверя, — проворчал он с некоторым беспокойством. Какое-то темное предчувствие не давало ему покоя. И все из-за того, что встретил порядочность и честность в обыкновенном слуге…
— Уж не подлог ли тут? Черт возьми! Вот был бы сюрприз! И как раз тогда, когда дело близится к завершению и остается только протянуть руку и взять искомое! Да, видимо, со мной сегодня что-то не в порядке!
Действительно, чем ближе наш герой приближался к цели своей удивительной игры, тем опасливей он становился. Он уже пугался собственной тени…
В эту минуту в кабинет снова вошел Бомаршеф.
— Опять ты здесь, — вскричал Маскаро, окончательно теряя терпение, — кто тебя звал? Будет у меня хоть минута покоя?!
— Но я же ни в чем…
— Убирайся вон!
Но смиренный и преданный кавалерист не трогался с места.
— Там пришел этот новенький!…
— Поль?
— Он самый!
— Черт бы его побрал, что он шляется не в свое время, я ему назначил в час, чего же он суется раньше?!
Далее он вынужден был сдерживаться, ибо Бомаршеф забыл запереть дверь. Поль, весь какой-то потерянный и истерзанный, в страшном волнении вошел в кабинет, было заметно, что с ним случилось нечто ужасное, чего его слабая, бесхарактерная натура вынести не могла.
— Ах, милостивый государь! — воскликнул он.
Маскаро знаком заставил его замолчать.
— Оставьте нас, Бомар, — заметил он своему помощнику. — А вы садитесь в кресло, — прибавил он, обращаясь к взволнованному Полю.