Рабы Парижа
Шрифт:
Спустя миг Ван-Клопен радостно воскликнул:
— Придумал!… Есть выход… Он для своей красавицы пойдет на все, что угодно…
— Еще бы!
— В таком случае мы будем действовать следующим образом. Сначала я открою ему небольшой кредит, потом, как только от нее поступит срочный заказ, я сошью, примерю, но когда надо будет отдавать, скажу, что без некоторых гарантий от нашего общего друга Вермине отдать заказ не могу. А тот уже сумеет придумать такое, что из него можно будет вить веревки!.
— Прекрасно, но только тут есть одна неудобная вещь…
— Какая же?
Вместо ответа Маскаро взял его под руку и отошел с ним к окну. Там они о чем-то шептались…
Побледневший Поль пугливо озирался. О чем могли шептаться эти два человека? После всего увиденного и услышанного Поль стал догадываться, что его благодетель далеко не так чист и бескорыстен, как пытался это представить ему.
Он попытался проанализировать все услышанное: графиня Мюсидан, которую требовалось пустить по миру; Флавия — дочь богатого банкира, которой он предназначался в мужья; несчастный Ганделю — страстью которого пытались воспользоваться в каких-то темных целях… Значит, и сам он не более, чем орудие в преступных руках!
Только теперь, пожалуй, слишком поздно, для него стала ясна картина с Тантеном, давшим ему первые пятьсот франков!
Он ужаснулся. Правда, не так, как ужасается честный человек, столкнувшийся со злодейством, а как мелкий мошенник, дрожащий за свою шкуру.
Поняв, что Маскаро не просто мошенник, а, пожалуй, еще и преступник, Поль принялся успокаивать себя тем, что он настолько опытен, что вряд ли попадется.
В его голове еще свежо было сообщение о том, чьим сыном он может быть и обладателем какого состояния станет, женившись на этой обольстительной девочке, показанной ему Маскаро.
Меж тем опытный искуситель нарочно потихоньку приоткрывал перед ним истинное свое лицо прежде, чем прямо сказать, для чего тот ему нужен. Он находил, что наглядный способ обучения самый эффективный.
Читая в душе Поля, как в раскрытой книге, он нарочно продолжал разговор в том же направлении…
— Ну, а под конец, — главное, для чего я стремился к вам: как обстоят наши дела в отношении виконтессы Буа д' Ардон?
Дамский портной всем своим видом изобразил удовлетворение, а потом уже произнес:
— Готовим ей целую серию изумительных нарядов.
— А сколько за ней?
— Больше двадцати пяти тысяч, правда, она бывала должна и больше!
Маскаро тер свои очки.
— Поистине эту женщину оклеветали! Действительно, она расточительна и тщеславна, возможно, несколько больше нормы кокетлива, но… и только! В течение пятнадцати дней я самым тщательным образом следил за ней, но не нашел ни одного грешка, способного подчинить ее нам. Слава Богу, что хотя бы долги держат ее в наших руках. Знает ли ее муж о том, что она у нас имеет кредит?
— Разумеется, нет! Он ей дает такую бездну денег на расходы, что если бы он узнал еще и о кредитах…
— Отлично, значит, следует ему открыть глаза!
— Бог с вами! — удивился Ван-Клопен, — да она только на прошлой неделе рассчиталась полностью!
Но эти слова, казалось, не возымели на Маскаро никакого действия.
— Я бы попросил раз и навсегда избавить меня от ваших советов и замечаний, скажите -ка лучше, знакомы ли вы с домом виконтессы?
— Еще бы!
— Прекрасно! Значит, послезавтра, ровно в три часа, извольте быть у нее. Вначале вам откажут на том основании, что у нее посетитель, но вы назовете мое имя, и вас примут.
— Не надо, у меня хватит оснований, чтобы меня приняли.
— Ну, как знаете. Войдя, вы застанете виконтессу с маркизом Круазеноа. Надеюсь, вы его знаете?
— Чисто визуально…
— Этого вполне достаточно. Он вас не касается. Вы, едва войдя в комнату и увидев виконтессу, начинайте требовать деньги.
— Разве не понятно, что она просто прикажет выбросить меня за дверь!
— Все возможно, но, во избежание этого, вам надо успеть пригрозить ей передать счета ее супругу. Если же и это не поможет, смело усаживайтесь в кресло и заявляйте, что не уйдете до тех пор, пока не получите деньги.
— Легко сказать…
— Я думаю, что маркиз Круазеноа, желая прекратить подобную сцену, вытащит свой бумажник и предложит вам убираться вон.
— И что же я должен буду после этого делать?
— Разумеется, убраться, но прежде — взять с него расписку, что он заплатил по счетам виконтессы.
— Хоть убейте, но я ничего не понимаю!
— От вас этого и не требуется. Вы поняли, что я вам сказал?
— Понял. Все будет сделано, но учтите, что этой заказчицы я. разумеется, лишусь!
— Это абсолютно ничего не значит!
В эту минуту из зала послышался визгливый мужской голос.
— Что? Он занят? Его нельзя видеть?! Целый час она должна ждать его?! Я ему покажу, что значит заставлять меня ждать! Для меня у него найдется время!
Приятели переглянулись.
— Опять он, — проворчал Маскаро.
Ван-Клопен утвердительно кивнул головой. Дверь распахнулась, и молодой Гастон Ганделю, весь красный от волнения и злости, влетел в комнату. Короткий жилет, светлые панталоны, убийственный галстук и плоская физиономия, которая, казалось, прямо-таки нарывалась на оплеуху.
— Как вы смеете заставлять меня ждать целых двадцать минут! — заорал он с порога.
Если юный идиот думал ошеломить знаменитого портного, так он ошибся. Тот поспешно встал со своего места и. приложив руку к сердцу, произнес:
— Милостивый государь, если бы я знал, что именно вы ждете меня, я никогда не позволил бы себе…
Эта мелкая лесть восхитила Ганделю.
— Ну, если уж вы приносите свои извинения, то тогда… Внизу стоят мои лошади, вы их никогда не видели; дело в том, что они способны разнести все вокруг. Да и Зора тоже… Она просто не может ждать при ее темпераменте.