Рабы
Шрифт:
— Сейчас сдайте все оружие, какое у вас есть. А потом, если при сборе оружия проявите себя хорошо, комиссия может выдать вам винтовку для самозащиты. Запишут номер и в справке укажут, что вам разрешается ношение оружия. Тогда его уже никто у вас не отберет.
Мухиддин-махдум вынул серебряный портсигар, угостил Урман-Палвана и закурил сам.
Затянувшись, председатель сказал:
— Выходит, что после эмира в тумене осталось много его людей. И воришки водятся. Захватить явных врагов
— Слушаюсь! — прижав ко лбу правую руку, поклонился Урман-Палван, не глядя на председателя, и отвернулся, чтобы стряхнуть пепел с папиросы.
— Но сначала надо собрать и отобрать все оружие, все, сколько сумеем, без остатка. Понятно? С этого и начнем. Вы знаете людей и поможете нам.
— Здешние люди знают друг друга. Советуясь с нами, с людьми, отдавшими душу ради укрепления народной власти, вы достигнете своей цели и избежите ошибок.
— Как говорится: «И рубин у нас, и друг при нас». Так, что ли, Палван?
— «Одежда, скроенная по совету друга, не будет коротка!» — ответил Урман-Палван.
— Ладно. Составьте список враждебно настроенных и тех, кто хранит оружие. А рассчитаемся с ними мы сами.
— Это хорошо, — согласился Урман-Палван. — Но…
И он не спеша затянулся папиросой, сощуренными глазами зорко следя, насколько нетерпелив его собеседник.
— Так что? — поторопил его председатель.
— Я хотел сказать, что время такое — каждый себя выдает за жертву эмира, за бедняка, за угнетенный класс. Не верьте вы словам. Как говорится: «Не верь чужим слезам, верь своим глазам».
— Обязательно! — согласился председатель и рассказал как бы в подтверждение слов Урман-Палвана такой случай:
«Наш отряд, преследуя эмира, вошел в Гиждуван. Увидели большой дом и решили сделать там привал.
Во дворе встретил нас босоногий работник в рваном халате, опоясанный веревкой.
— Ты тут кто? — спросил у него начальник отряда.
— Я, — говорит он, — батрак, слуга хозяина.
— А хозяин где?
— Сбежал, чтоб ему пусто было!
— Ну, тогда размещай нас.
— Пожалуйте, пожалуйте, занимайте хоть весь дом, в нем никого нет. В приемной комнате ковры есть. В амбаре рис, сахар, мука, ячмень, чай — все есть!
Показал на конюшню:
— Здесь корова, быки, лошадь, курдючные бараны есть.
— Ладно, — ответил начальник, — открывай приемную комнату.
Открыл он дверь, входит начальник и глазам не верит: вся комната убрана так, будто в ней только что жили, — дорогие ковры, вышивки, атласные одеяла, все на месте. Подозвал работника.
— Ты сколько лет работаешь у этого хозяина?
—
— А где ты спишь?
— Зимой в хлеву со скотом, а летом перед хлевом.
— А на чем спишь?
— Зимой на соломе, а летом на голой земле сплю.
— А на таких одеялах спал ты когда-нибудь?
— Никогда в жизни и не подходил к таким.
— Эх, — сказал начальник, — на, возьми, с этой ночи спи на них.
— Дай бог тебе здоровья.
Взял он атласное одеяло, а начальник ему объяснил:
— Меня благодарить не за что. Ты это одеяло сам заработал за двадцать лет. Все это богатство твоими руками хозяин заработал.
— Золотые слова! — отвечает. И отнес одеяло в какую-то комнату.
Обошли весь дом, но в комнатах, кроме нескольких паласов да чайников, ничего стоящего не оказалось. Только в крайней комнате на гвозде висели два шелковых халата, обшитых широкой тесьмой, да на полочке около них лежали шелковый пояс, дорогая золототканая тюбетейка и словно второпях брошенные в углу новенькие лаковые сапоги, штаны и рубашка.
— А ну, брат, — позвал начальник, — иди сюда.
— Что господину угодно?
— Я, говорит, тебе не господин, а товарищ. Бери эти халаты и всю одежду и одевайся немедленно, — это все тобой заработано за двадцать лет.
Работник вышел в другую комнату, скинул свои лохмотья и надел все, что ему дали. Входит и смеется:
— Этот наряд мне и не к лицу.
— Ерунду говоришь! — отвечает начальник. — Все, что раньше служило богачам, теперь пойдет на службу трудящимся. Иди покажи красноармейцам, где там у вас ячмень, пускай лошадям засыплют.
— Ой, еще раз спасибо! — кланяется.
Лошадей своих мы поставили в стойла, задали им сена, красноармейцы и партизаны, расстелив шинели, прилегли отдохнуть. Командиры собрались в приемной.
Позвал начальник опять этого работника.
— Покажи-ка хозяйские припасы.
— Пожалуйте! — отвечает и покорно ведет его во внутренний двор. Открыл небольшой амбар, показал припасы. Были там чай, сахар, рис, масло.
Начальник дал ему пудовую голову сахара и несколько пачек чая:
— Кушай на здоровье!
Затем выдал продукты для отряда, с расчетом на день. На амбар снова повесил замок, а ключ отдал работнику.
— Вот, — говорит, — теперь и ты хозяином стал. Он отвечает:
— Хорошо, что раньше не был хозяином, а не то теперь плакал бы, отдавая такие вещи!
Оторвал от сахарной головы бумагу, лизнул сахарную голову и причмокнул:
— Ой, как сладко! Как хорошо!
— А хозяин твой богат был?
— Ой как богат! Один из четырех главных богачей у нас, в Гиждуванском тумене.