Раccвет
Шрифт:
– Я врач, – пролепетала Этер.
– Тогда иди собирать раненых.
Этер с непониманием посмотрела на говорившего, но потом осознала смысл слов. Она повернула голову в сторону: там, насколько хватало глаз, на земле лежали тела в серо-коричневой форме. Некоторые шевелились, кто-то вставал и брёл назад, к отошедшему на укреплённые позиции полку. И лишь медики с белыми повязками на плечах, словно лёгкие бабочки, порхали по недавнему полю битвы, выискивая тех, кому можно помочь. И все чаще они, наклоняясь к раненым, качали головой и отходили прочь. А те продолжали беспомощно тянуться к ним руками,
Вся эта картина была настолько сюрреалистичной, пропитанной таким отчаянием и болью, что Этер невольно прикрыла глаза. Конечно, она представляла нечто похожее, но не настолько трагичное. Не настолько живое и цепляющее за душу. Она не думала, что будет так.
Но как бы тяжело не было, Этер кивнула и поднялась на разом ослабевшие ноги. Прошла несколько шагов по крыше вагона, потом, помедлив, спрыгнула на землю. Сотни мыслей, одна хуже другой, вились в её голове. «Зачем я пришла сюда? Я хочу домой. Я хочу вернуться». Страх, все это время прятавшийся где-то за грудиной, опустился ниже, а потом осколками растекся по телу, раня каждую клетку. Словно кровь вдруг похолодела, но продолжала течь по венам. И осознание того, что лишь чудо спасло ей жизнь, крепко засело в мыслях.
– Новое наступление! – голос доносился словно из тумана, и лишь потом смысл фразы прояснился. – Подготовиться к бою на десять часов. Развернуть орудия, перезарядить пушки.
Говоривший – мужчина лет сорока, крепко сложенный, с жутким шрамом на левой щеке – лишь скользнул взглядом по потерянным и напуганным новоприбывшим. Потом что-то негромко сказал подбежавшему молодому военному.
– Стратеги и ученые, вас ждут в штабе, – когда командир отошел, тот кивнул рекрутам. – Воины, идите за майором, – взмах руки в сторону уходящего, – медработников прошу на поле. Через десять минут ожидается новое наступление, за это время спасите как можно больше солдат. Бинты вам не понадобятся, просто тащите легкораненых к госпиталю. Оформим вас позже.
Получив задание, Этер словно очнулась от страшного сна. Сейчас у неё есть задача, с которой она должна справиться. Все остальное – не важно. Девушка, отгоняя нерешительность и уже ставший привычным страх, развернулась к полю недавней битвы. Сначала она шла медленно, но потом заставила себя ускориться. Может быть, эти секунды спасут кому-то жизнь?
Уже совсем скоро Этер споткнулась о тело молодого бойца. Он лежал так, словно спал, и лишь грязное лицо и кровавые разводы на груди показывали, что это не так. Он был мертв.
А ведь у него наверняка есть семья, которая ждет его дома. И когда они получат черное письмо или прочитают его имя в длинных газетных списках, не узнают, как и почему погиб их сын. Был ли он храбрым или мечтал о побеге? О чем думал в последние мгновения? Чего боялся? Вместе с ним умер целый мир, созданный его мыслями и чувствами, любовью и болью. Ведь снаряд мог попасть не в третий, а в четвертый вагон поезда, где ехала Этер. И тогда умер бы её мир, который она создавала годами. И для неё не было ни прошлого, ни будущего – только пустота и темнота, только безвременье.
Этер представила, что она – этот солдат. И очень остро почувствовались сердце и легкие. По щекам покатились слезы, и даже самой Этер было непонятно, кого она оплакивает: этого солдата или саму себя.
– Поторопись! – окрик заставил её вздрогнуть, но из мыслей не вырвал.
Тогда немилосердный удар в плечо всё же заставил Этер обернуться. Женщина с белой повязкой на плече поджала губы.
– Понимаю, что страшно и хочется домой. Но ты пришла служить Триане, так и делай это. Пока оплакиваешь погибшего, умирают живые. Ему ты не поможешь, а им – вполне.
– Извините, – Этер судорожно вздохнула, кивнула женщине и обошла мертвого солдата. Потом ещё и ещё, внимательно осматривая их лица и пытаясь выискать в них признаки жизни.
Она старалась не обращать внимание на то, как болезненно сжималось сердце. Внимательный, хотя и слегка рассеянный взгляд заметил движение груди: Этер присмотрелась, потом, присев, положила руку на окровавленную куртку. Ничего.
Она подняла голову: мир качнулся. Через четыре метра от неё – тело. Через семь метров в другой стороне – тоже. Через десять. И у всех медленно вздымалась грудь. И черная утрамбованная земля тоже качалась вниз-вверх в такт их призрачному дыханию.
Этер поднялась, выпрямилась во весь рост. Это лишь игра её воображения, не более. Есть люди, которые ждут её помощи. Которых можно спасти.
И она вновь шла, огибая тела, словно боялась разбудить. Этер вздрогнула, когда что-то слабо коснулось её щиколотки.
Солдат с оторванной ногой хватался изломанной рукой за неё. Взглянув в его лицо, Этер с трудом сдержалась, чтобы не отпрыгнуть: оно было обгоревшим, почти обугленным, и под оплавленной кожей были видны волокна сгоревших мышц, местами белели кости. Из живота солдата торчали осколки снаряда. Темные глаза уже не наводили страх, а были полны отчаяния и надежды, но явно не осознания происходящего. Он молчал, но вместе с ним чувствовала его боль Этер.
Она опустилась на колени рядом, теряясь и не зная, что делать. Если тащить его, то он умрет. Если оставить здесь – тоже. Нужно наложить жгут, зафиксировать железные осколки…
– Не стоит, – все та же женщина с повязкой на руке сочувственно потрепала Этер по плечу. – Он не жилец.
– Но…
– Нет, – повторила она. – Ты не поможешь ни ему, ни кому-то другому. Спасай того, кто сможет выжить.
Этер медленно поднялась, и глаза, полные страдания, не отрывались от неё ни на мгновение. Она была уверена, что навсегда запомнит этот взгляд – отчаянный, полный боли и ужаса. И ей казалось, что часть её сердца осталась с этим солдатом, а часть – в груди. И по мере того, как она поднималась, сердце все сильнее разрывалось.
Этер попятилась, все еще не в силах оторвать взгляд от умирающего солдата, потом, развернувшись, побежала.
Наконец она заметила пытающегося подняться бойца. Бросив на него беглый взгляд издалека, она отметила, что простреленная нога не выглядит безнадежно. Только тогда Этер подошла ближе и опустилась на колени.
– Сильная рана?
Солдат, ещё совсем молодой, посмотрел на неё слегка удивленно: Этер вспомнила, что ей так и не выдали форму. Но он, судя по всему, счел это неважным, поэтому молча коснулся рукой места чуть выше левого колена и передернулся от боли.