Ради любви…
Шрифт:
— Вряд ли вновь нападут на нас, — поспешила заверить Шерил.
— Послушай, Шерил, я же не идиот! Они не успокоятся, пока не сделают из мухи слона. Поэтому, когда они вновь навалятся на тебя, ты должна сделать заявление, причем такое, которое их удовлетворит.
Шерил кивнула, поскольку пришла к такому же выводу.
— Вот о том, что ты должна сказать им, нам и надо поговорить.
— Я скажу им правду. Лгать не стану, так что нам нечего обсуждать.
— Разве я предлагаю тебе лгать? Просто подумал, что
— Знаешь, это перестает быть смешным! — воскликнула она, вскакивая. — В отношении Сидди ты добился от меня всего, чего хотел. Почему бы тебе на этом не остановиться?
— А если я не могу на этом остановиться?
— О, ради всего святого, я слишком устала, чтобы спорить с тобой!
Шерил повернулась и направилась к дверям, выходящим в сад. Все эти деловитые разговоры о браке, все эти игры в счастливое семейство совершенно вымотали ее. Стоит ли удивляться, что она чувствует себя так, будто идет по острию ножа!
— А если я буду настаивать на своем, то ты заберешь у меня Сидди, ведь так? — гневно спросил Сидни, догнав ее.
— Нет, конечно нет! Я… Сидни, почему ты так поступаешь со мной?
— Как я поступаю? Прошу женщину, которая ненавидит меня, быть моей женой? — горестно спросил он и опустился на скамью, стоявшую под раскидистым деревом. — Согласен, я, должно быть, совсем выжил из ума, — пробормотал Сидни.
— Откуда ты взял, что я тебя ненавижу? Нет, ничего подобного.
Шерил села рядом.
Жизнь доказала ей, что любовь и ненависть прекрасно уживаются в одном сердце. Но теперь там, в ее сердце, осталась одна только любовь, да еще, пожалуй, тщетное, болезненное сожаление о том, чего быть не может.
— В тот день, когда ты сказала, что тебя не интересует ни этот ненормальный Крэмм, ни кто-нибудь еще…
— Послушай, что ты имеешь против бедняги Льюка? — раздраженно прервала она его, не в силах понять, зачем Сидни вернулся к этой теме.
— Бедняга Льюк! — ядовито повторил он. — Думаешь, ему полезны все эти эксперименты с наркотиками? Он, конечно, заявляет, что это, мол, нужно для работы, но…
— Послушай, я об этом и понятия не имела, я вообще…
— Ты или слепая, или невероятно глупа, вот что я тебе скажу. Неужели ты не видела, что с ним творится последние два года?
— Дай же мне договорить! — В голосе ее слышалось раздражение. — Последний раз я видела этого человека задолго до того, как он стал знаменитым. Фактически я не видела его с тех пор, как Леонора впервые выставила его работы в своей галерее!
Темные крылья бровей Сидни выгнулись в притворном удивлении.
— Скажите на милость! Тогда объясни мне, почему именно его имя ты выбрала, чтобы дразнить меня, как дразнят быка красной тряпкой?
— Красная тряпка?..
Нет, подумала Шерил, пришло
— Когда я спросил, есть ли у тебя мужчина, ты не задумываясь назвала имя человека, которого не видела много лет и к которому не испытываешь ни малейшего интереса. Как это понимать?
— Я ведь уже говорила, что моя жизнь совершенно тебя не касается, — отрезала она.
— К чему тогда размахивать красной тряпкой? Я думаю, ты просто решила отвлечь мое внимание от кого-то еще. Наверняка есть кто-то еще… Ты что, хочешь за этого кого-то выйти замуж?
— Просто невероятно, до чего ты способен еще додуматься! — рассердилась Шерил. — Да нет у меня никого, нет!!!
— Пойми, у меня есть достаточно веские причины задавать тебе подобные вопросы. Я, конечно, кажусь тебе эгоистичным и неразумным, но, если ты выйдешь за кого-то замуж, какие у меня гарантии, что Новая Зеландия не перестанет быть для Сидди домом? Да и вообще, кого Сидди будет называть папой?
— Эти вопросы просто не могут возникнуть, поскольку я вообще не намерена выходить замуж.
— Да кто может знать, что случится завтра?
— В таком случае этот вопрос относится и к тебе, — сказала Шерил, хотя понимала, что, лишившись единственной любимой женщины, Сидни вряд ли женится на другой. А если и женится, то это не будет брак по любви.
— Я ни на ком, кроме тебя, жениться не собираюсь, и детей у меня, кроме Сидди, никаких нет. Могу присягнуть в этом.
— Ну, я тоже могу присягнуть. Так что тебе не о чем беспокоиться.
Интересно, подумала Шерил, почему он так уверен, что у него нет детей? Может, он просто не знает об их существовании, как не знал о существовании Сидди?
— Мою проблему может решить только женитьба на тебе, — отрезал Сидни, и глаза его сверкнули в лунном полумраке.
— Да, ты был прав, называя себя эгоистичным и неразумным, — горько бросила она, вставая со скамьи. — Моих-то проблем этот брак не решит!
— Не решит? — возмущенно воскликнул он, вскочил на ноги и перехватил ее, не дав уйти. — Шерил!
Руки его, скользнув под легкую шелковую блузку, достигли прекрасных грудей. Сидни почувствовал, как от его прикосновений тотчас набухли соски, и с губ его сорвался стон наслаждения. Бормоча что-то нежное и невнятное, он стянул с Шерил блузку и прильнул к этим живым холмикам, сразу же отозвавшимся на ласку влажных и горячих губ.
— Только ты можешь остановить это, — простонал он, когда они, лихорадочно вцепившись друг в друга, упали на траву. — Я понимаю, что иду напролом, — задыхаясь, почти бессвязно шептал он, в то время как оба нетерпеливо раздевали друг друга. — Но не останавливай меня… О, Шерил, никогда не останавливай меня!