Ради твоей улыбки
Шрифт:
Когда вечер закончился, Элинор и Эмили поздравили друг друга с удачным приемом.
Элинор готовилась ко сну, стараясь не слишком раздумывать о том, что Николас, как обычно, к ней не придет; но, вспомнив, как он поцеловал ее, почти физически ощутила свою тоску по нему. Может быть, в то блаженное утро любви она ввела его в заблуждение и у него сложилось впечатление, что она делала это неохотно?
И тогда Элинор решилась… Оставив волосы распущенными, нарушая неписаные законы, она постучала в дверь смежной комнаты…
Ей было слышно, как Николас
— Что-нибудь случилось? — официальным тоном спросил Николас.
— Н… нет. — Она никак не ожидала от него возврата к ставшей уже привычной безразличной манере, и ее отвага мгновенно улетучилась. — Я не…
Элинор отступила, но Николас взял ее руку и поцеловал.
— Простите, Элинор. Я вас обидел? Умоляю, не бойтесь меня. Вы, должно быть, устали. Вечер прошел замечательно. Поздравляю.
Он говорил легко и непринужденно, но она чувствовала, что это стоит ему немалых усилий.
— Благодарности главным образом заслуживают слуги и Эмили, — просто сказала Элинор. — Я в этом деле новичок.
— Чепуха. Хозяйка всегда задает тон.
Это был искренний комплимент, но голос Николаса стал напряженным. Элинор чувствовала, что контролирует себя лучше, чем он.
— Я хочу поговорить с вами, — наконец произнесла она. — Думаю, сейчас самое подходящее время сказать вам, что предположения подтвердились. У меня будет ребенок.
— Прекрасная новость. — Он улыбнулся, и его улыбка была полна искренней радости. — А вы думали иначе?
— О нет, — запротестовала Элинор. — Полагаю, однако, что вы предпочли бы, чтобы он родился позже…
— И тем убедил меня, что он мой? — откровенно переспросил Николас. — Это меня не беспокоит. Конечно, если бы предполагаемым отцом был кто-то иной, а не мой брат, дело обстояло бы иначе, но в этом случае… Нет, не беспокоит. — Он взглянул на нее и рассмеялся. — Беременность единственная вещь, о которой я очень мало знаю. Надеюсь, это не скажется на вашем здоровье?
— Мы просто замечательная пара. Я ведь тоже не очень много знаю об этом, но чувствую себя хорошо. Меня даже не тошнит, как это обычно бывает, хотя я больше не могу видеть стряпню миссис Кук, приправленную пряностями.
— Бедняжка Элинор, — рассмеялся он, обняв ее. — Значит, прощай острый супчик с приправами? — Николас мягко откинул пряди волос с ее лица. — Вы должны заботиться о себе, дорогая. Ради ребенка, ради себя самой. И ради меня. Вы уже выбрали акушера?
Элинор была почти на вершине блаженства, чувствуя неподдельную искренность его слов.
— Я бы предпочла повивальную бабку, — ответила она, — если бы смогла отыскать подходящую. Говорят, такая есть в Бартоне, у нее ни одна женщина не умерла при родах.
— Наверное, нам следует нанять ее, — сказал Николас, немного отстраняя Элинор от себя. — Это очень опасный период,
Взглянув в его потеплевшие карие глаза, она вздохнула. Не стоит обольщаться, их проблемы не исчезли. За эти мгновения она заплатит страданием… и все же они так прекрасны!
— Обещаю, — заверила Элинор. — Это то, что легко выполнить.
— Благодарю. — Николас нахмурился, словно подбирая слова, и потом с каким-то скрытым отчаянием произнес:
— Вот увидите, скоро все переменится к лучшему. — Неожиданно он подхватил ее на руки и понес в спальню, а потом, бережно положив на постель, нежно поцеловал в висок, погасил свечи и вышел.
Но даже его уход не смог разрушить ее счастья. Элинор стосковалась по его доброте больше, чем даже по его страсти, и наконец снова обрела ее. С блаженной улыбкой на устах она наконец заснула.
Вскоре все действительно переменилось к лучшему. Николас все еще не часто бывал на Лористон-стрит, но, вероятно, благодаря присутствию Эми, оказываясь дома, с удовольствием проводил время в обществе Элинор и ее новой подруги. Временами Элинор даже казалось, что наступило лучшее время в ее жизни. Теперь, когда Эмили оставляла их одних, в поведении Николаса не появлялось столь знакомой отстраненности, и ей часто перепадали его ласка и нежные поцелуи. Во всем этом не было ничего похожего на страсть, но Элинор не настаивала. Жизнь далека от совершенства, но в ней столько сладости, что не стоит разрушать с трудом обретенный баланс, успокаивала она себя.
Однако в один далеко не прекрасный день все рухнуло. Это произошло в конце июня.
Глава 9
Пришло время, и Эмили собралась уезжать, чтобы присоединиться к своей матери и сестрам в Уэймоте. Все опасности по поводу инфекции остались позади. Николас и лорд Мидлторп пришли проводить ее, когда лорд Стейнбридж находился на Лористон-стрит.
Николас поцеловал девушку в щеку:
— Мы будем скучать без тебя, милая Эми, два старых, скучных женатых человека.
— Ты так говоришь, как будто и вправду вы похожи на старых и нудных супругов.
— Ничего не поделаешь.
— Но твоя жена еще вовсе не старая, — рассмеялась Эмили, тепло обнимая подругу. — Я буду часто писать. — Она тихонько хихикнула, посмотрев на все еще плоский живот Элинор. — Полагаю, вы скоро перестанете выходить в свет. И что же, поедете в деревню?
— Наверное, мне придется облачиться в паранджу, — Элинор вздохнула, — и все окружающие будут шарахаться в стороны.
Она тут же смущенно оглянулась — ведь граф не имел представления, что ее беременность подтвердилась. Теперь у нее не было иного выбора, как только принять неловкие поздравления лорда Стейнбриджа, и она так разволновалась, что, махнув на прощание Эмили и Френсису, ушла к себе, успев по дороге заметить, как Николас повел лорда Стейнбриджа в библиотеку.