Радиация и лёд
Шрифт:
— Ну попробуй с ним договориться, как я с Ураном, — усмехнулся я.
— А ты мне не поможешь?
— Ты понимаешь, что, если меня не будет рядом, он тебя просто сожрёт? Внушение не действует на большом расстоянии.
— Так будь рядом и всё.
— Как у тебя всё просто, — протянул я. — Пора бы уже перестать верить в сказки.
Лавина резко погрустнела. Я никогда не видел в ней ни столько радости, как при встрече с орланом, ни столько печали, как от невозможности приручить его. Она была, как маленькая девочка, а не ледяная королева.
—
А у меня самого от такого предложения глаза на лоб полезли. Какой, блин, полетаем? Я оставил недобрые мысли при себе, чтобы ещё больше не расстраивать девушку.
— И как ты себе это представляешь? — на выдохе спросил я.
— А очень просто, — сразу загорелась Лавина, и если бы здесь не было так темно, и на её лице отражалось бы что-то кроме красного плутониевого свечения, то бьюсь об заклад, щёки её утратили бы прежнюю бледность. — В прицепе есть верёвка. Накинем петлю на шею феникса, только не тугую, зафиксируем, а сами привяжемся к другим концам верёвки, чтобы наверняка не упасть.
— И что, ты хочешь в воздухе болтаться? — я сглотнул, вспомнив, что боюсь высоты.
Боюсь в полёте потерять контроль над этой чёртовой птицей.
— Нет же, глупенький, — по-детски рассмеялась Лавина. — Мы сядем на спину и будем держаться за перья.
— Пока они не закончатся, — мрачно констатировал я.
— Они прочные. Я подёргала. Ни одного выдернуть не смогла.
— Зачем ты вообще мучала птицу?
— Ну я хотела хоть одно пёрышко на память оставить. Это же феникс, — восхищённо протянула она, чуть ли не обнимая птицу.
Вот как ей отказать? Как? Что за странное чувство в груди?
— Ладно, — неохотно согласился я. — Где твоя верёвка?
Девушка запищала от радости и побежала к прицепу. Хорошо, что мы недалеко от него отошли. Я не решился отойти от птицы, чтобы не разрушить созданную связь, поэтому в этом коротком забеге девушку охранял Уран. И уже через полчаса Лавина и волк примчались обратно.
— Попроси феникса опустить голову, так проще будет, — ласково попросила девушка.
Я отдал мысленную команду, и птица наклонилась. И уже через пару минут Лавина завязывала морской узел. Догадываюсь, кто её этому научил.
Вскоре я, со страхом, забирался на гигантского орлана. Не был уверен, что она вообще нас выдержит в полёте. Страх комом поселился в горле, но я молчал.
Велел Урану следовать за птицей со всех ног, рассчитывал так нехило сократить расстояние до города. Перед полётом покормил волка и дал ему напиться воды. Он насупил уши, снова показывая, что всё понял. А я переживал, что он не успеет. Что мы скроемся из вида раньше, и тогда придётся искать Урана по всей округе.
Мы сидели на спине орлана, крепко привязанные к нему.
— Держись крепко, — велел я Лавине, хотя на самом деле говорил это для себя.
— Держусь. Лавина Эдуардовна к взлёту готова! — задорно объявила она.
— Ага, —
Страх поселился в каждой клеточке тела. Но больше всего я боялся, что Лавина это заметит. Поэтому изо всех сил вцепился в перья, что птица аж фыркнула, зажмурил глаза и мысленно велел ей взлететь.
Орлан разогнался на своих мощных ногах, расправил огромные крылья, и мы оторвались от земли. Хотелось кричать, но я стиснул зубы. «Лети в Князево, но не упускай из вида волка» — приказал я, и птица хорошо меня поняла. Это было понятно на уровне интуиции.
Лавина визжала от восторга, а я не мог заставить себя открыть глаза.
— Как же здорово! Это лучший день в моей жизни! — воскликнула она.
Ветер бил мне в лицо, но вскоре страх поутих. Я по-прежнему из всех сил держался за перья, но смог открыть глаза. И обомлел.
Красная пустошь внизу заканчивалась бесконечной темнотой. Я не видел внизу Урана, хотя мы летели относительно низко.
На самом деле, хорошо, что было темно, иначе боязнь высоты взяла бы верх надо мной. А так практически ничего не было видно, кроме редких животных, обладающих биолюминесценцией.
Через несколько часов полёта страх и вовсе отступил, и я чуть было не уснул. Но рассветное солнце ослепило меня, тем самым придав заряд бодрости.
Посмотрел вниз, и с облегчением выдохнул. Уран резво бежал за нами, словно у него был бесконечный запас сил.
А вскоре вдали показались знакомые очертания леса, в котором и находился город.
— Надо спуститься в пустоши, пока деревья не заполонили всё. Иначе у птицы не будет места для посадки, — громко уведомил я Лавину.
— Пусть садится на дороге. Там как раз удобно, — прокричала она, ибо встречный ветер уносил звуки.
— Ага, взлётно-посадочная протоптанная дорога, — усмехнулся я.
— Что? — ветер заглушил мои слова, и девушка переспросила.
Я не стал отвечать, а вместо этого отдал фениксу команду идти на снижение. В свете солнца его перья утратили былую яркость, оставив лишь белые и коричневые цвета. Теперь в птице угадывался лишь орлан, а не сказочный феникс.
Птица мягко спикировала вниз. Мне казалось, что ещё миг, и она рухнет на землю. Но вместо этого она приземлилась на ноги и пробежала метров пятьсот с распахнутыми крыльями. Я чувствовал, как бьётся её сердце. Орлан явно устал от нежданных попутчиков.
Мы слезли со спины птицы и первым делом размяли затёкшие ноги, а уже потом избавились от верёвок. Лавина погладила и поблагодарила птицу на прощание.
Ей было тяжко расставаться со сказочным существом, но мы не имели права лишать воли свободолюбивую птицу, тем более это было куда опаснее, чем приручить волка с повадками собаки.
Кстати, о волке: лай Урана раздавался со стороны дороги всё громче и громче. Будто он просил подождать его.
Я мысленно отправил птице команду: «Улетай, спасибо тебе», и птица в тот же миг замахала огромными крыльями и поднялась в воздух.