Радуга 2
Шрифт:
Шура пожал плечами и перелез через ограду. Бен даже пожимать плечами не стал. Во дворе было очень ухоженно, никакого беспорядка. Судя по тому, что входная дверь закрыта на грабли, хозяева куда-то вышли на минутку, да так и растворились в вечности. Но собаку-то они с собою не уволокли!
Мда, сторожевого пса кто-то завалил прямо у конуры. Только шерсть осталась и бурое пятно, а также впечатавшиеся в грунт следы, количеством два. Этот кто-то спрыгнул с крыши сарая, причем на две ноги сразу же. Следы идентичны тем, у коровника.
— Дикий человек, что ли? — предположил Шура, не обратив- внимание на снова напрягшегося Стиллера. — Йети какой-то. Твою мать, йети.
Последнюю фразу он проговорил
Человеческое дерьмо посреди двора не присутствовало. Это обстоятельство, а также целая дверь, подпертая граблями и неразбитые плотно закрытые окна свидетельствовали в пользу того, что мародеры сюда пока не совались. Почему-то по воровской и хулиганской традиции в России первым делом уроды норовят нагадить на красивое или просто доступное для всеобщего обозрения место. Медвежья болезнь у них, что ли, от страха разыгрывается.
— Ну, что же, дорогой друг Карлсон, милости прошу, — сказал Суслов, убирая грабли и отворяя дверь. Уже войдя внутрь, добавил через плечо. — Ну и ты тоже заходи.
Внутри было все, что и должно было быть в домах: туалет, электричество и водопровод. У входной двери висел под потолком железный ящик, гордо именуемый сейфом, с воткнутым в миниатюрный почтовый замок ключом. В нем, как то положено по Закону, покоилось гладкоствольное ружье «Фермер». Шура повертел его в руках так и сяк, понюхал и предположил, что из него еще ни разу никто не стрелял. Даже в праздничную мишень с портретом главного нано-технолога. Стало быть, все серьезное вооружение упрятано где-то в доступном, но недоступном месте. Доступном — для быстрейшего вооружения хозяев, недоступном — для ментов с обыском, воров с кражей и детей с озорством. Поэтому и тратить время на поиски не стоит. Разве что случайно повезет.
Холодильник, все еще способный производить холод, не изобиловал едой, но кое-что имелось. Например, целая кастрюля очень даже аппетитно выглядевшего и пахнущего супа.
Пока Бен нежился в душе, истосковавшись по цивилизованным нормам бытия, Шура согрел суп и даже сервировал стол. Он решил, что ничего страшного не произойдет, если помоет только руки и не станет обряжаться в смокинг. Он включил телевизор, но по всем каналам показывали какие-то лилипутские бои, что созерцать было решительно невозможно. Радио молчало, только временами потрескивал эфир, как дрова в костре. Власть не спешила объявлять о своей решимости спасать страну. Наверно, было некогда — она спасала себя.
Разговор за ужином, в течение которого каждый старался высказать слова благодарности неведомым хозяевам, будто в надежде, что это им зачтется, скатывался на план дальнейших действий. Красное вино помогло искрам оптимизма возгореться пламенем надежды на благополучное разрешение ситуации. Решение было таковым: найти велосипеды (они должны быть в фермерском хозяйстве!) и выехать завтра прежним направлением, то есть к Питеру. Добраться до города, потом на Фурштадскую, к консульству США, потом — видно будет. Бен, используя свой авторитет среди американских граждан, обещал помочь Суслову попасть домой.
— Может быть, конечно, твое консульство к тебе отнесется- с пониманием, — сказал Шура, рассматривая сквозь багровый цвет вина в бокале сгущающиеся за окном сумерки. Свет они решили не включать, чтоб не привлекать ничьего внимания. — Но не стоит исключать вариант, что они будут теперь работать по-русски.
— Это как? — очень удивился Бен. — Да так — выслушают и пошлют на хер. Или сразу же- пошлют, не выслушивая.
— Но ведь я гражданин! — возмутился Стиллер. — Шура только рукой махнул в ответ. У них, в Штатах, все возможно. Все не как у людей. Любой моряк знает, что со времен Советского Союза первым делом наивного человека, обратившегося в родное консульство, посылают
— Знаешь, Шура, — сказал Бен. — Один мой приятель, когда- снимался в фильме про большую обезьяну, заметил, что если придет Зверь Апокалипсиса, то он будет выглядеть именно как этот дурацкий Кинг-Конг.
— Джэк Блэк? — уточнил Суслов, скорее, не как вопрос, а- утверждение.
— Старина Джэкки всегда очень основательно готовился к- своим ролям, как и положено, — кивнул, соглашаясь Стиллер. — Некоторую информацию ему сам Дин Кунц дал, некоторую самостоятельно обнаружил. Внимания достойна, вот только имелась некоторая доля скепсиса. Но теперь у меня эта доля стремительно уменьшается. От Зверя нет спасения. Не в человеческих силах это.
— Утро вечера мудренее, — просто ответил Шура и- отправился в душ. Сделалось уже достаточно темно, сидеть в потемках и рассказывать друг другу страшилки было несвоевременно. Времена «пионэрских» лагерей, ужастики из серии «черной руки» и варфоломеевские ночи миновали. По крайней мере, для людей их возраста.
Расположились в гостиной на диванах. Залезать в хозяйские постели было как-то некорректно. В стиральной машине нехитрое добро обоих путешественников легко постиралось, вот сменную одежку для американца найти не удалось. Хозяин, судя по размерам штанов, был очень крепкого сложения, и Суслов, и Стиллер могли почти два раза обернуться вокруг себя в поясе. И с обувкой тоже не повезло.
Посреди ночи Шура внезапно проснулся. Навыки старшего механика заставляют подсознание реагировать на любое изменение устоявшегося шумового фона. Он полежал, посмотрел в потолок, не понимая причину пробуждения: та же тишина, нарушаемая только едва слышным урчанием холодильника и ровным дыханием Бена. Разве что где-то в доме что-то иногда приглушенно щелкает. Без всякой системы, с неравномерными паузами. Суслов попытался вспомнить, что же это ему напоминает, пролежал несколько минут, вслушиваясь. Черт, да это же звуки электрического реле! Во всяком случае, очень похоже на включение и выключение контакта. Реле времени исключается, стало быть — не что иное, как реле положения. Меняется позиция чего-то статичного — происходит включение. Снова возврат в прежнее состояние — выключение. Реагирование на открытие-закрытие двери — нецелесообразно. Разве что в туалете для включения вентилятора. Но в доме никакого постороннего шевеления.
Освещение! Это может быть только свет у калитки. Установлен фотоэлемент, подошел человек — в доме реле отщелкнулось — загорелся свет перед входом. Ушел человек — свет опять же посредством сигнала от фотоэлемента потух. Но кто же это балуется с включением-выключением фонаря?
Можно было проверить самостоятельно, делов-то — выйти на кухню и посмотреть в окно. Но Шура, опять же инстинктивно, исходя из опыта старшего механика, бесшумно подошел к Стиллеру. Ответственным делом нельзя заниматься в одиночку, от слаженности может зависеть жизнь. Он положил одну руку на плечо спящего, другой, почти сразу же — прикрыл ему рот. Бен открыл глаза и посмотрел на Суслова с большим удивлением. Однако возмущаться, драться и реветь белугой не стал. Если у американца и были симптомы «звездной» болезни, то он от них успешно избавился в первый свой день одинокого блуждания по лесу.