Рагу из лосося
Шрифт:
— Ты именно об этом хотел со мной поговорить, так?
— Не совсем. Я собирался сказать тебе кое-что, что поможет устранить активность Вал. Евга…
— Ну говори.
— Так вот: неприятности в бизнесе Сваранжи, которые были у того в последнее время, были организованы Вал. Евгом. Об этом мне рассказала Розалия. Она знает это точно. Вал. Евг. всегда хотел продюсерскую фирму Сваранжи. За неделю до убийства Сваранжи Вал. Евг. заменил все замки на третьем этаже офиса. Так, что никто не мог туда войти без его ведома. А от кабинета Сваранжи у него был единственный запасной ключ… Кроме того, Сваранжи говорил Розалии о том, что в тот день в офисе должно было состояться очень важное для него свидание, свидание, которое решит судьбу не только его бизнеса, не только лично его, но и самой Розалии. Он сказал, что человек, с которым должен он встретиться, очень страшный, только никто об этом не знает. Это вообще не человек… Все думают о нем хорошо. Но на самом деле это — жуткое чудовище, и он, Сваранжи, единственный, кто сумел об этом узнать. Розалия сказала, что ее отец заметно нервничал, и даже за день до этого свидания составил завещание. Завещание по всей форме! Представляешь, какой страх должен был испытывать такой матерый волк, как Сваранжи, если он бросился составлять официальное завещание перед встречей? На самом деле Сваранжи очень боялся, и рассказал об этом своей дочери. И еще один момент: в тот день убийства сигнализация была выключена во всем офисе!
— Что?
— Все говорят, что сигнализация была везде, даже на окнах, но это не правда! Сигнализации в офисе не было! И единственный человек, имеющий доступ к пульту в кабинете продюсера, и, соответственно, ключ от кабинета, это…
— Вал. Евг.
— Розалия сказала, что предполагает, кто был человек, с которым собирался встретиться ее отец. Она сделала соответствующие выводы из поведения этого человека в дальнейшем, уже после смерти продюсера… И этот человек Вал. Евг.
Мы оба замолчали. Я с трудом переваривала услышанное. Потом сказала:
— На самом деле информация страшная.
— Особенно если ее правильно использовать. Твоя задача сделать все так, чтобы Вал. Евг. уничтожил свой новый проект.
— Ты уже ставишь мне задачи?
— Нет, просто подсказываю.
— Я не нуждаюсь в твоих подсказках!
— А в информации нуждаешься! Поэтому делай все так, как я говорю.
— Если подумать, то все, что ты мне рассказал, не факты, а сплошные домыслы. Здесь нет ничего конкретного.
— А то, что Розалия знает, кто убил ее отца?
— Но у нее нет никаких доказательств!
— Это не важно! Главное — хорошенько напугать Вал. Евга.
— Тебе безразлично, поймают убийцу Сваранжи или нет?
— Да плевать я хотел на то, кто его убил! Убийца Сваранжи заслуживает только благодарности и крупной денежной премии!
— За то, что Сваранжи окончательно замолчал и больше ничего не сможет рассказать…
— На что ты намекаешь?
— На тебя, Алекс. Ради чего ты так стараешься?
— Разумеется, ради себя! Ты ведь уже все поняла! Если так пойдет и дальше, мистер Дима исчезнет со сцены. И тогда опустеют все твои банковские счета, а ты уже не станешь ездить на крутой тачке. И я очень сомневаюсь, что Фалеев сможет работать грузчиком или просить милостыню в переходе, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь!
— Ладно. Будем считать разговор оконченным.
Алекс посмотрел на меня и пожал плечами. Потом вылез из машины. Несмотря на тревожные взгляды Жанны, которая гипнотизировала его из-за витрины, развернулся, сел в свою машину и уехал. Я решила последовать его примеру.
После некоторых раздумий я схватила мобильник и набрала свой домашний номер. Димочка ответил сразу.
— Привет, любимый. Я тут езжу по магазинам. Соскучилась о тебе. Разве ты не на съемках?
— Каких еще съемках?
— Были разговоры об «Утренней спешке»…
— Нет… — голос Димы было очень печальный, и сердце мое зашлось тревогой, — Вал. Евг. сказал, что мне не стоит участвовать. Передача ерундовая, и там не место такой крупной звезде, как я… Вал. Евг. решил отправить туда кого-то из молодых исполнителей, без раскрутки, без имени…
— Это Вал. Евг. тебе сказал? И кто будет сниматься там?
— Не знаю… не помню… может, я просто забыл… а что тебя так беспокоит? Разве это так уж серьезно?
— Нет, любимый. Конечно, нет.
Я развернулась и поехала к клубу «Белль ля мер». Рваться наверх в офис было бессмысленно. Поэтому я позвонила.
— Добрый день, Валерий Евгеньевич. Это Ри. Я внизу. Мне нужно срочно поговорить.
— Я занят, — сухо и разборчиво.
— Разумеется. Но это очень срочно…
— Я занят! Времени на тебя у меня нет!
— Неужели? — ко мне пришло воинственное настроение, вернее, вдохновение, и я не решила не сдаваться так просто, — тогда сейчас ты будешь занят еще больше! Я могу еще больше занятьтвое время! Предложив, к примеру, тщательно перечитать юридический контракт Димы!
— Что ты имеешь в виду? — голос явно насторожился.
— Особенно пункты об авторском праве на песни! О праве собственности на авторские песни Фалеева…
Молчание. Мою информацию переваривали. Что ж, это хорошо.
— Ладно, поднимайся.
Как только я появилась в коридоре, Вал. Евг. стоял возле открытой двери кабинета Сваранжи. Его лицо выглядело достаточно напряженным, но при виде меня сразу расплылось в фальшивой елейной улыбке.
— Ри, милая, как я рад тебя видеть! Какая приятная неожиданность!
— По телефону я это не поняла.
— Ты ошибаешься, моя дорогая! Я всегда рад тебя видеть! Просто дела навалились, куча дел… Тружусь ради пользы Димочки. Ты же знаешь, как я всегда стараюсь!
Продолжая так петь, он завел меня в кабинет и тщательно закрыл дверь.
— Ри, милая, ты замечательно выглядишь! Кофе? Ликер? Шампанское? Конфеты? Одно твое слово, и моя секретарша все принесет!
— Правда? Я очень за вас рада! Тогда пусть она принесет контракт Дмитрия Фалеева. Мы перечитаем его вместе!
— Так, ясно. Решила сразу приступить к делу. Что ж, хвалю твою деловитость. Так что именно тебя волнует?
— Эль Рино.
— Понятно. Знаешь, а ведь я тебя ждал. Я ждал, что рано или поздно ты сюда придешь. Ситуация складывается таким образом. Слухи, сплетни… Ты хочешь денег?
— Денег? Ситуация уже настолько серьезная?
— Разумеется, нет! Просто я очень хорошо к тебе отношусь и…
— Сколько же заплатил этот мальчишка, если фирма решается пойти на открытый конфликт! Ведь совершенно ясно, что Дима может потребовать сатисфакции в юридическом порядке и получить свою неустойку в тройном размере за то, что какой-то обнаглевший тип, возомнивший себя великим продюсером, вздумал распоряжаться его авторскими правами на песни без разрешения и согласия собственника, не имея на это ни малейшего права!