Раи?ский
Шрифт:
Я издаю стон, но затем отрываю свой рот от его и отворачиваю лицо.
— Мы не будем этого делать.
Я прижимаюсь к его груди, но он просто проводит губами по моей щеке и челюсти, а затем покусывает мочку моего уха.
— Ты уверена, что хочешь остановиться? — бормочет он. — Я все еще возбужден.
— Ну, а я нет. — настаиваю я, хотя это гребаная ложь.
— Кто убил Джона Эрика?
Мои губы приоткрываются в шоке, и я смотрю на него, не зная, что сказать.
Наконец, мне удается пробормотать: — Откуда мне это
Он хмурится, явно недовольный моим ответом.
— Не пытайся обмануть меня, Эллис. Я знаю, что ты знаешь. И я знаю, что это была не ты. Как я уже говорил, в тебе нет сил никого убивать.
Но он ошибается. Я убила Джеймса. А смерть Джона Эрика? В этом тоже была моя вина.
— Тогда почему ты спрашиваешь? — хриплю я. Протянув руку, я цепляюсь за его руку, пока он не отпускает мое горло, а затем отскакиваю от него. Он дает мне пространство, но указывает на меня пальцем.
— Мне нужно услышать, как ты это скажешь, — настаивает он. — Скажи, что ты знаешь, кто это сделал.
— Зачем мне это говорить?
Паранойя начинает закрадываться, и я не могу не думать о той камере, которую Нора и Призрак установили здесь. Я осторожно оглядываюсь по сторонам в поисках каких-либо видимых признаков другого устройства.
— На тебе что, прослушка?
Мои слова звучат как шутка, но я более чем серьезна.
Сэйнт смотрит на меня как на сумасшедшую, и, может быть, так оно и есть, но я не могу избавиться от ощущения, что он пытается заманить меня в ловушку. Снова.
Это самая хреновая часть Сэйнта, он не раз ловил меня в ловушку, и все же он все еще стоит здесь, потому что чувства — дерьмо.
— На мне нет чертовой прослушки, — выплевывает он. — Что с тобой такое?
— Иначе почему ты так настаиваешь, чтобы я сказала что-то подобное вслух?
— Почему ты должна быть такой чертовски трудной? — Он проводит пальцами по своим золотистым волосам. — Ты изводишь меня, чтобы я сказал тебе где Лиам и обвиняешь меня в том, что я причинил ему боль, но когда я хочу получить от тебя ответы на все свои вопросы, ты закрываешься.
— Это не одно и то же! — кричу я. — Лиам-мой друг, а ты…
Черт, я ненавижу его. Ненавижу его за то, что он здесь и лишает меня способности ясно мыслить. Ненавижу его за все, что он когда-либо заставлял меня чувствовать и хорошее, и плохое.
— Я что, Мэллори? — требует он. — Я причиняю боль людям? Манипулирую ими? Да, я, блядь, знаю, но, по крайней мере, я откровенен в том, какой я придурок. Ты ведешь себя так невинно, но у тебя есть более темные секреты, чем у кого-либо другого в этой школе. Я вижу, как они горят в твоих глазах.
Я также ненавижу то, что он может так легко читать меня. Как бы я ни старалась, я, кажется, ничего не могу от него скрыть.
Почему я не могу довериться Лони, но этот сукин сын узнает обо мне все ужасное, что только можно знать?
Я устала бороться с ним. Устала держать себя в руках все это
— Отлично! — кричу я, вскидывая руки в воздух. — Я знаю, кто его убил. Теперь доволен? Это то, что ты хотел услышать?
— Нет, ни капельки. — Он подходит ближе, хватая меня за руку. Он поворачивает меня и подталкивает к шкафу. — Одевайся. Я собираюсь отвести тебя к твоему драгоценному гребаному Лиаму.
Я немного ошеломлена. Наверное, я ожидала… большего. Больше вымогательства информации. Я, по крайней мере, ожидала, что он потребует сообщить, кто убийца, но, похоже, он действительно просто хотел, чтобы я призналась, что знаю, кто это.
Я, пошатываясь, вхожу в свой шкаф и вслепую выбираю одежду, чтобы переодеться. Оставаясь скрытой, я начинаю раздеваться, но слышу, как его шаги приближаются к шкафу, и, обернувшись, обнаруживаю, что он прислонился к дверному проему, наблюдая за мной.
— Немного уединения, пожалуйста? — говорю я, свирепо глядя на него.
Он приподнимает одно плечо, но не делает движения, чтобы уйти.
— Нет ничего такого, чего бы я раньше не видел. Ты, кажется, забыла, что каталась на моем лице только в прошлые выходные, после того как превратила меня в прославленного сборщика отходов.
Я закипаю, но это не стоит того, чтобы сражаться. Повернувшись к нему спиной, я сбрасываю штаны и снимаю рубашку через голову. Мою кожу покалывает от осознания, что он там, наблюдает за каждым моим движением.
Когда я оборачиваюсь, одетая в шорты и свитер с длинными рукавами, его глаза горят, а челюсти сжаты. Я не могу не позволить своим глазам опуститься к его джинсам спереди, и в его джинсах есть определенная выпуклость, от которой у меня слюнки текут. Черт, мы должны убраться отсюда, пока я не набросилась на него и не возненавидела себя за это после.
— Давай уже пойдем, — ворчу я, протискиваясь мимо него, чтобы выбраться из шкафа.
Он следует за мной, не говоря ни слова. Мы выходим из моей комнаты, и я обязательно запираю дверь, прежде чем мы идем по коридору и выходим из здания. Он ведет меня к черному "Рейнджроверу", на котором ездил в первом семестре, и мы не произносим ни слова, когда садимся, и он заводит двигатель.
Глава 6
Наше каменно-холодное молчание продолжается, пока он выезжает со стоянки и уезжает из кампуса.
Как только мы выезжаем на автостраду, я наконец спрашиваю: — Куда мы едем?
— Я же тебе говорил. Я отвезу тебя к Лиаму. — Его тон резок и холоден.
— Хорошо, но куда? — Меня должно ужасать, что он не говорит прямо о нашем пункте назначения. В конце концов, он только что сказал, что способен причинить мне боль в моей комнате. И все же, как идиотка, я не чувствую с ним ни капли страха.