Рамиль
Шрифт:
– Ну, раз подготовился, - хмыкает Рустам Зурабович и грузно возвращается на свой стул. Затем благосклонно машет рукой, - Давай, Рамик!
Да…давай…Иначе я тут сейчас сдохну в ожидании…
11. Рамиль
Я делаю глубокий вдох, но лёгкие отказываются всасывать обжигающий кислород. Расфокусированным взглядом обвожу лица притихших родственников. На секунду задерживаюсь на бледной как привидение Лене. Кажется, она не дышит, глаза - две зеленые плошки...Это мобилизует. Чем дольше я тяну, тем больше вероятности, что мать-моих-детей доведет себя до тяжелой гипоксии. Откашливаюсь, собираясь с мыслями, так как на самом деле я ни черта не готов, и сосредотачиваюсь на ошалело улыбающейся мне тетке.
– Тетя Ани,- мой голос утробно гудит, будто дьявол решил передать привет из преисподней. Приходится прокашляться ещё раз,- Все сейчас будут говорить о том, какой ты прекрасный человек, желать тебе здоровья и семейного благополучия. Я же хотел бы вспомнить, какой ты чудесный специалист...
Ощущаю, как левую щеку прожигает хмурый взгляд отца. Из-за вилки до сих пор в недоумении, похоже...Подожди, пап, сейчас ещё причины будут...негодовать...
– В этом году ты защитила докторскую, и мы все тобой очень гордимся, - продолжаю окрепшим голосом.
– Спасибо, дорогой,- шепчет тетка одними губами, не сводя с меня полыхающего болезненным любопытством взгляда.
– ...Проделала огромную научную работу и помогла сотням женщин, которые, если бы не твой труд, никогда не познали бы счастья материнства...
Тетка косится на Лену и переводит многозначительный ехидный взгляд на меня. Вдоль позвоночника пробегает мерзкий холодок. Усилием воли заставляю себя продолжить. Адреналин впрыскивается в кровь лошадиными дозами. Кажется, меня меньше потряхивало даже при прыжке с парашютом.
– ... И я знаю, что лучшая награда для любого фаната своего дела- видеть положительные результаты проделанной работы. Так что у нас с Еленой для тебя подарок...Помимо сервиза...
Родственники вокруг перестают шушукаться, устремляя на меня недоуменные заинтригованные взгляды. На висках выступает пот.
– Точнее, ты о нем знаешь уже, но теперь официально...
Тетя Ани расплывается в идиотской улыбке, которую можно перевести как "О, да...О –фи-геть!".
– ...Вернее, два подарка...- продолжаю глуше.
– Рамик, ты что там несешь?
– хмурится дед.
В горле стремительно пересыхает. И я, наплевав на традиции, залпом осушаю бокал коньяка в своей подрагивающей руке. С грохотом водружаю пустой стакан на стол и выпаливаю.
– Мы станем родителями. Дважды. То есть двойни. Вот.
Всё. Я сказал. Сажусь. Стул подо мной издает жалобный скрип в гробовой тишине. Где-то звякает выпавшая из рук вилка. Дед молча опрокидывает стопку. Лена делает первый шумный вдох. Отсчитываю мгновения перед тем, как на меня начнут ОРАТЬ.
– В СМЫСЛЕ, бл...ть???
– ревет отец слева мне в самое ухо.
– Тигран, нормально всё, не верещи!
– возмущенно вскрикивает тетя Ани, одинаково не переваривающая мат и громкие звуки.
– Не лезь!
– припечатывает в ответ сестру отец.
– Объяснись, Рамиль,- вклинивается дед, чеканя слова своим командирским голосом.
Я кошусь на полыхающего гневом отца, сжимающего свой увесистый кулак у самых моих ребер, аккуратненько отодвигаю от него столовый нож и перевожу всё своё внимание на впившегося в меня цепким взглядом деда.
– У нас с Леной будет ребенок. Дети. Так вышло...
Весь стол нестройно охает. Жена отца, сидящая напротив, прикрывает ладонями рот, смотря на меня круглыми от шока глазами. Ленка рядом с ней утыкается носом в тарелку, явно мечтая провалиться под землю. Я её понимаю. Я бы тоже был не прочь.
– В смысле "так вышло"?
– шипит отец рядом со мной. Теперь тихо, но от этого не менее проникновенно,- Из тебя что? Без твоего ведома "выходит", СЫНОК?!
– Тигран,- осаживает его дед, властно махнув рукой, - Не договорили ещё. Не заводись...Пока.
– Да понятно всё!
– в сердцах разводит руками отец, - Охренел в конец...
Дед, не обращая внимания на раздухарившегося батю, переводит на меня тяжелый взгляд, слегка подаваясь вперед через стол. Я невольно сглатываю. Память услужливо выдает картинку, как он меня порол, когда я в двенадцать лет без спросу взял ключи от его машины...И съехал в болото…Даже задницу начинает характерно припекать...
– Я тебя, Рамиль, поздравляю,- вкрадчиво вещает дедушка, сверкая черными глазами из-под кустистых седых бровей.
– И тебя, Леночка...- мягче в сотню раз, но даже не взглянул на синюшную уже от переживаний Акунину.
Надо же, она вот - Леночка...Будто я её изнасиловал где-то под кустом...Так и знал...
– Счастье то какое,- ровным тоном продолжает дед.
Рассеянно гладит широкой ладонью скатерть, жует губы, а потом вопросительно изгибает бровь, просверливая взглядом дыру в моей черепушке,- Так свадьба когда? Я не расслышал...
– Без свадьбы,- выдыхаю я самое страшное для моей семейки и малодушно моргаю, не выдерживая священного разящего огня в дедовских глазах.
– Бл...- и шиплю от боли через секунду, потому что пропускаю момент, когда мне в голову прилетает заслуженный отцовский подзатыльник.
Ну, я знал, что без него не обойдется...Потираю шею, пока в голове отчаянно звенит.
– Ты мне это брось - без свадьбы...- обманчиво ласково тянет отец, опуская свою тяжеленную руку мне на плечи так, что позвоночник чудом не сгибается пополам, - Раз уже "вышло"...Обратно не зайдет...
– Соглашусь,- подает свой веский голос дед, кивая.
– Это моё решение,- вдруг жалобно и звонко пищит Елена Сергеевна.