Рамиль
Шрифт:
Моя жизнь останется при мне, а я её нежно люблю. Я её сам себе выстроил, боролся с семьей, с обстоятельствами, с устоями, чтобы жить так, как хочу Я. Не пошел в семейный бизнес, не женился на внучке какого- нибудь делового партнера деда или отца. Даже квартиру не на Петроградке купил, где уже четыре поколения обитает 90% моих родственников. А тут...Обстоятельства вынуждают прогнуться, а я НЕ ХОЧУ...
Я подлец, наверно...Чёёёрт...Так тошно вдруг становится. Я не хотел Лену обижать...Просто трахнуть хотел и всё...А вот оно как вышло...Идиот...Трахнул на свою голову...
–
– Ты мне тут одолжение не делай,- хмурится батя и ударяет свой стакан о мой, - Ты себе должен - не мне. Себе, женщине и детям вашим, понял?
– Понял,- соглашаюсь и обжигаю горло крепким градусом.
В груди растекается знойное тепло. Дышится легче. Будто мне батя разом все грехи отпустил. Рядом раздается стук его пустого бокала о столешницу.
– Вот и молодец,- подытоживает отец подобревшим голосом и любовно хлопает меня по спине,- А насчет "доведу" ты не беспокойся...Там сейчас дед дипломатию свою включит, и дату без тебя выберут. Ты только потом в унитаз всё не спусти... сынок!
Батя весело хмыкает на "сынке", и мне прилетает ещё один, теперь уже шутливый, подзатыльник.
– Не факт, - вяло уворачиваюсь я от его «ласковых» объятий.
– Факт,- чеканит отец, а потом кивает в сторону выходящих из дома Лены и деда.
Грудину тревожно сжимает, когда я натыкаюсь взглядом на непривычно бледную, но какую-то очень уж решительную Акунину.
И на меня не смотрит… Плохой знак…Только вперёд…Будто на фронт собралась…Камикадзе…
И дед рядом…лыбится…Бл…ть…
– Ну что, мои дорогие! – зычно вещает дедуля с крыльца, привлекая всеобщее внимание и довольно потирая ладони, - Мы тут с Леночкой по душам поговорили…К консенсусу пришли. Надеюсь, ни у кого планов на восьмое июля нет?! Отличный же день…Семьи, любви и верности!
Впиваюсь в Ленку жадным взглядом, лишний раз боясь моргнуть и пропустить хоть какой-то намёк на то, что же ей такого наплёл дед, что она сразу согласна и даже не ревёт. Но Лена гордым лебедем проплывает мимо, не удостоив мою незначительную персону своим королевским вниманием. Садится на своё место подле своей-сестры-моей- мачехи, и они тут же начинают шушукаться. И это их мышиное шуршание напротив невыразимо бесит! А то, как хитро то и дело на меня поглядывает старшая бывшая Акунина, будто говоря " попался, голубчик...", бесит вдвойне!
– Лен, на пару слов,- перегибаюсь через стол к своей суженой, не выдержав, и выразительно киваю в сторону дальней беседки.
– Не сейчас, Рамиль. Не видишь- разговариваю,- выгибает Елена Сергеевна пшеничную бровь, обозначая свои приоритеты.
– Лена, блин!
– тихо рычу я.
Ну не волоком же её тащить! Но я тут от любопытства сдохну, пока они насплетничаются...
– Ну, что ты хочешь?
– недовольно и устало интересуется Акунина, наконец поворачиваясь ко мне всем корпусом.
– Догадайся!
– Иди у деда спрашивай,- отмахивается от меня эта коза как от надоедливого комара,- Или жди, когда обратно поедем.
И снова отворачивается, игнорируя меня! Это она себе так общение с будущим мужем
Отвожу глаза. Не буду мешать тебе держать лицо, Алён...Нашла, из-за чего расстраиваться...Вечно ты...
– Через полчаса поедем, слышишь? У меня дела...
– только и говорю, вставая. У деда так у деда...
– Да, хорошо,- быстро кивает Лена.
В груди разбухает приятное тепло, потому что я улавливаю в её мельком брошенном взгляде искреннюю благодарность. Чувствую себя гребаным рыцарем, наконец угодившим своей привередливой принцессе.
Дед сидит во главе стола в окружении моего дяди и Тагира, теткиного мужа. Приближение моё отслеживает внимательно, скупо улыбаясь одним уголком рта. Когда встаю напротив, оживленный разговор замолкает, и меня бомбардируют добродушными, слегка насмешливыми взглядами.
– Ну, что, жених?
– фыркает Тагир,- Давай, поздравим тебя, что ли? Звезда вечера, не иначе!
– Спасибо, не сейчас, поедем скоро...с невестой,- отнекиваюсь от рюмки,- Дед!
– Да, дорогой?
– хитро улыбается старый.
– Подробности можно?
– седлаю свободный рядом с ним стул и наблюдаю, как дедуля избавляется от своей прошлой компании.
– Ребят, дайте с внучком теперь поболтаю,- пыхтит довольно себе под нос Рустам Зурабович,- Мудрость передам...
Мужчины, посмеиваясь и наградив меня ещё парочкой священных подзатыльников, оставляют нас наедине. Дед, проводив их глазами, перестаёт улыбаться и придвигается ко мне вплотную, обдавая левую половину лица своим теплым дыханием.
– Ну, что, Рамик? Ругаться пришел или благодарить?
– хитро щурится дедуля.
– Пока не понял,- глухо отвечаю я, чем вызываю его тихий басящий смех.
– Эх, шалопай...
Я уворачиваюсь, но все равно по касательной мне прилетает ещё один добродушный удар в голову. От этих семейных посиделок отупеть можно...
– Значит, слушай сюда,- вещает дед, вновь посерьёзнев,- Не знаю, что ты там девочке наплел, но она вообще ни в какую! Но...Где это видано, чтобы Керефовы безотцовщинами рождались, а? Тоже мне...учудили...
Дед сверкает на меня тяжелым осуждающим взором из- под нахмуренных бровей и продолжает.
– Я Лене сказал, что пусть как хочет, а дети должны в браке родиться. Чтобы всё по чести. И фамилия была, и наследство, и права. Хотите разводиться? Разводитесь! Через год...Год уж потерпите?! Там ведь всё равно...Пеленки- распашонки, и ругаться то будет некогда! Да и помощь ей будет нужна, а тебе, оболтусу, к детям привыкнуть надо! А то так и не узнаешь их. Не полюбишь... Мужчина, он же как устроен? Ценит только то, во что силы свои, душу вложил, на что время потратил. Что кровью и потом далось. А не потратил, не боролся, так и не надо оно ему сто лет...Что дела...Что женщины...Что дети...Да...