Рандолевый катран
Шрифт:
– Софья Исааковна, будьте добры, сделайте нам одолжение.
– Алик, не морочь мою голову! Что нужно?
– Вот, анализ, – Алик показал на реторту на крае стола. Внутри лежал связанный узлом презерватив.
– На ЭКО?
– Да. Хотелось бы узнать всё о доноре.
Софья Исааковна улыбнулась. Когда она брала реторту со спермой для анализа, незаметно облизнула губы. Волконский оценил вкус старой сотрудницы. Да, если обе шлюшки правы, ему скоро достанутся только такие Софьи. Волконский ещё больше загрустил.
Заведующая
– То есть, чисто научный интерес, – сказал член-корреспондент, как будто завершая только что прерванный разговор.
– Да, да, – согласился Волконский, потеряв интерес к чужим открытиям. – Когда сделают анализ?
– Полный состав будет известен через трое суток.
– Что за состав?
– Глюкоза, фруктоза, тяжёлые металлы и прочие примеси.
– А моя проблема?
– Александр Андреевич! Вы сумели добыть анализ за полчаса, разве это не говорит о полной вашей состоятельности?
Волконский кивнул.
В дверь осторожно постучали.
– Входите!
– Вот, результат осмотра в нативной капле, – сказала лаборантка, держа в руке листок, заполненный печатным текстом.
– Зачитайте! – приказал начальник, кивнув в сторону посетителя, разрешая тем самым расшифровать результат анализа при постороннем человеке.
– Я не представляю, как этому старику удалось сдать сперму, – сказала лаборантка в заключение.
– Вам не надо ничего знать! Свободны!
Волконский улыбнулся.
– "Как этому старику удалось"? – передразнил князь лаборантку. – Что она сказала?
– Ваш анализ, как бы это сказать…
– Говори прямо! Импотент?
Алик покрутил в руках распечатку анализа.
– 98 % без движения, – зачитал он результат.
– Что это значит?
– Это означает, что вы не сможете иметь детей.
– Никогда?
– К сожалению, данные объективны. А с потенцией всё в порядке.
– Спасибо, Алик.
– Я сожалею.
– Спасибо тебе за всё.
Волконский посмотрел на доктора. Алик расстроился гораздо сильнее его. Что же, не видать тебе новой машины, как своих ушей! Волконский сдержал улыбку. Попрощался.
– Точный анализ всех компонентов будет готов через трое суток, – напомнил на прощание член-корреспондент.
Волконский, махнув рукой, закрыл за собой двери. Какие там ещё глюкозы и тяжёлые металлы? Детей не будет никогда! Плюс, надвигающаяся преждевременная старость. Да, вырождаемся. Вырождаемся все: от пьяных работяг до благородных князей.
Но жить надо, и есть пока с кем! Аптекарша уж изошла истомой. Но Волконский промчался мимо аптеки, боясь, что ничего не получится. В голове так и звучали слова неопрятной лаборантки: "… как этому старику удалось сдать сперму?"
Волконский покатался по ночному городу, благо пробок не было, и приехал на работу. Немного поспал в одиночестве на специальной многофункциональной двуспальной кровати. Разбудили его голоса сотрудников. Волконский не слышно открыл дверь, замаскированную под книжную полку и приступил к труду. Всё валилось из рук. Компьютер зависал, почта оказалась неразобранной: входящие вперемежку с исходящими, директивы, циркуляры и приказы в одной корзинке. Волконский не стал звать секретаршу, боясь накричать на неё не по делу.
К обеду зазвонил телефон.
– Александр Андреевич! Это Катя!
– Да, я слушаю.
– Вы хотели продлить наше знакомство?
– Очень. Через неделю я вернусь из командировки, и позвоню вам сам. Оставьте координаты!
Слышно было, как надувшиеся губы аптекарши шерохнули по мембране. Но телефон она продиктовала.
Волконский попрощался. Положив трубку, он тотчас велел разузнать об этой Кате всю её родословную.
– До какого колена копать? – спросил молодой помощник.
– До какого накопаешь. Всю информацию мне на стол не позднее, чем через неделю!
– Будет сделано! – браво выкрикнул подчинённый и вышел из кабинета. Постелька шефа пустует, решил он. Что ж, для хорошего человека чего не сделаешь! К тому же, может, что и перепадёт с барского стола?
Волконский сообщил, что едет на объект. Секретарша улыбнулась в ответ.
– Поняла, Александр Андреевич! Соединять только с прямой трубой!
Волконский улыбнулся. Секретарша, умная и образованная, чем-то напоминала жену и никаких плотских чувств у начальника не вызывала.
Волконский поехал к Лине. Двери открыл своим ключом.
– Что ты там сказала насчёт спеца? – спросил он без предисловий.
– Я, Александр Андреевич, не одета, – сказала Лина, запахивая халат.
– Но говорить-то ты можешь?
– В чём проблема? Я не готова. Ещё зубы не чистила!
– Лина! Ты можешь говорить с грязными зубами?
– Даже с грязным языком!
– Ночью ты что-то сказала о моих проблемах.
– Александр Андреевич! Какие у вас проблемы? Всё просто замечательно.
– И распрекрасно! Давай адрес своего кудесника!
– Саша! – задушевно сказала Лина, по праву давней знакомой она могла называть постоянного клиента по имени. – Ты решился. Как хорошо!
Волконский посмотрел в глаза женщины. И там не было фальши! Неужели, ей не безразлично здоровье старого знакомого? Или богатого клиента.
– Минуточку! – Лина заправила халат, скрыв заманчивые места тела. Она знала, когда не следует возбуждать мужчину. Иногда то, что его восхищает, почему-то вызывает раздражение, граничащее с отвращением.