Рандом
Шрифт:
Полстакана виски, не меньше – и подернется рябью картина с лежащим в сугробе у парадной Семенычем…
Не. Бутылкой виски я сегодня не отделаюсь. Вот о чем я думал, паркуя снегоход у ворот кладбища. Выпить хотелось катастрофически, но вместо этого, я напоследок зарулил к Колюне. Раз обещал.
– Я пойду с вами! – с места в карьер рванула Влада. Она первой ломанулась к ограде, и упала, едва не утонув в сугробе. Я протянул ей руку, помогая подняться – у меня не осталось сил с ней бороться и я кивнул.
– Как хочешь.
Она выбралась, неблагодарная,
Я не был загородом почти год. В прошлом декабре Дашка вытащила меня в Ольгино, пообещав спа-процедуры, баню и бассейн. И еще кое-что, болезненно личное. Тогда снега не было. Так, обледеневшая, припорошенная белым земля, да слегка припудренные ветви деревьев. Поэтому сейчас я обалдел. В прямом смысле. Я не подберу слов, чтобы описать красоту природы. Пушистое, белое, точь-в-точь лубочная картинка прошлого века. Только Деда Мороза не хватало. Чтобы окончательно тронуться умом.
Влада брела, с трудом поднимая ноги. Ей было тяжело – еще бы, ведь она шла первой, прокладывая путь. Не пропадать же добру? Я старательно впечатывал берцы в следы от ее ног. Такое счастье не могло долго продолжаться и оно кончилось.
– Иди вперед, мне надо сапоги поправить, - задыхаясь, сказала она.
Я пошел, почти не усмехнувшись.
Странно. Чистота, царившая вокруг, меня умиротворяла. Или смиряла с обстоятельствами. Иными словами, меня перестало преследовать видение Большой Бутыли, изгоняющей дьявола. Падал снег. Из сугробов росли могильные плиты, кресты и памятники. В полной тишине на нас смотрели лица с надгробий, провожали нас глазами, следя за каждым шагом. Крупные хлопья застревали на ветвях деревьев, скользили по мрамору, граниту, падали на наши капюшоны.
Колюня нас не встретил. У часовни, где мы обитались в последний раз, я остановился. Постучал, но ответа не получил. Тогда я нажал на ручку и дверь медленно открылась.
– Подождите меня здесь, - настойчиво попросил я.
– Макс, можно я тоже…
Влада начала канючить, но я ее не слушал. Готовый ко всякого рода неожиданностям, я ступил за порог. И испытал нечто сродни разочарованию: в комнатенке никого не было. Все та же аскетичная обстановка, диван, пара стульев, шкаф с иконами. Лишь в углу добавились поленница дров, да печка-буржуйка, как бы намекавшая на то, что ничто человеческое ее хозяину не чуждо. Я потрогал кованый бок - огонь давно потух, топка остыла.
– Никого нет, - сказал я в ответ на вопросительный взгляд Влады. Леха стоял поодаль, ворошил ногой снег, шумно сопел и на меня не смотрел.
– Колюня! – крикнула Влада, ненадолго потревожив тишину. Ее отчаянный призыв увяз в тоннах падающего снега.
Я осмотрелся. Если и были следы, то их засыпало. Я повернул за угол, на ходу вспоминая, в каком месте Колюня устраивал братский могильник. Влада двинулась следом, как демона вызывая хранителя кладбища.
– Колю!.. – ее очередное воззвание захлебнулось, перебитое решительным Лехиным:
– Слышь ты,
– Леха, ты чего? – оторопела она. Я тоже остановился, интересуясь объяснениями.
– Говорю тебе – хватит орать. Чего тут непонятного?
– Это еще почему? Боишься потревожить покойников?
– Потому! Колюня. Ты не думала об этом?
– О чем, блин?
– О том! Блин. Может, он и есть киллер! Такая умная мысль в твою башку не приходила? – Леха шумно и продолжительно вздохнул. «На двух идиотов хоть один умный нашелся!» - в его вздохе так и сквозила снисходительность.
– Такая мысль не приходила, - подумав, честно признала она.
Пока дети препирались, я повернул еще раз и остолбенел. Вернее, остолбенел я чуть позже, когда по вполне сносно расчищенной от снега дорожке, прошел между деревьями. Мне показалась странной темная полоса, идущая до горизонта, но я даже не успел предположить, что бы это значило.
Открыв рот от удивления, я стоял на краю поляны – поля разрытой земли. Насколько я помнил, здесь оставалось много свободного места, теперь же распахано было все. Чернела земля, недалеко гигантским ископаемым застыл экскаватор. Я не сразу сообразил, что именно беспокоило меня, но когда понял, мне стало не по себе: белые хлопья таяли, едва коснувшись братской могилы. Чтобы подтвердить догадку, я присел, зачерпнул ком земли. Все так. Теплая.
– Ну вот и все, ребята, - услышал я голос Влады. – Он победил.
– Кто? – Леха опустился рядом со мной.
– Ад, - ответила Влада. – Он подтянулся к поверхности. К самой поверхности. Еще немного, и он выйдет наружу. И тогда…
– Тогда кончай, а! – отмахнулся Леха. – Еще одной тронутой нам тут не хватало!
– Ладно, хватит. – Я поднялся. – Пойдем в часовню, хоть записку Колюне оставлю. Надо предупредить.
– Ага. Предупредить надо – в любом случае, - скривился Леха.
– Что-то я не припомню, чтобы ты у Султана озадачился этим предположением, - я посмотрел парню в глаза. – Или ты подозреваешь одного Колюню?
– Я подозреваю всех! Как и ты, Макс. Но Султана меньше других.
– И чем же он заслужил такое доверие?
– Султан постоянно носится со своими бабами, и с хозяйством. Работенка киллера не для многоженца. Так мне кажется. Я тут перекинулся парой слов с Натахой, пока вы там с Султаном прохлаждались, да хачапури трескали. Он никуда не отлучался позавчера.
– Так она тебе и скажет! Она сейчас там главная Гюльчитай в гареме, что ж она, мужа не прикроет?
– Оно так. Только я еще и с Людкой парой слов перекинулся.
– Да? И когда ж это ты все успел?
– Пи… Болтать меньше надо было, - усмехнулся он.
– Может, ты и прав. Если только…
– Да все они там заодно! – выпалила Влада. – Сколько у нас трупов из тех, что вычислили? Восемь? Колюня под вопросом. И еще плюс Борюсик с Головастиком! Исключая этих двух алкоголиков, отстреливали в основном стариков. Не об этом ли Султан и мечтал? Избавиться от балласта. Разве не так?