Раненые Звёзды – 2: Хрупкий мир
Шрифт:
– Ага, – кивнул я, – верно.
– Это так странно… так много незнакомых слов, но на каждое будто из ниоткуда всплывает образ. Где я могла видеть медотсеки раньше? – она потёрла виски.
– Имени ты тоже своего не помнишь?
Наша гостья грустно покачала головой.
– Ясно. Значит, ты можешь сама себе имя придумать. Такие дела.
– А это обязательно? – спросила девушка.
– Ну как мы тебя называть будем? – снова вмешался Кай из пилотского кресла, – обязательно, конечно. У человека должно быть имя.
– Я помню… хотя
– Я Григорий, – улыбнулся я, протягивая ей руку по земному обычаю, – можно просто Гриша.
Я назвался своим настоящим именем, а не его марсианским аналогом. И сказал это по-русски.
– Приятно, Григорий, – девушка чуть сжала мою ладонь.
Это был важный момент. Значит, она знакома с земными обычаями из моего времени.
– Гри-го-ра? – повторил по слогам Кай, – это твоё настоящее имя? На земном языке?
– Зови меня Гриша, – ответил я, – да, это моё имя. А язык называется русский, – произнёс я, намеренно растягивая слоги, чтобы Кай лучше расслышал.
– Мне тоже надо имя земное придумать! – сказал напарник.
– Ты очень удивишься, – ответил я, – но в этом нет необходимости.
Девушка была очень голодна. Было видно, какой ценой ей давалось соблюдение достоинства, как она сдерживала в себя, чтобы не начать есть прямо руками. Марсианские столовые приборы были ей явно знакомы. Или же она просто от природы была чрезвычайно сообразительной.
– Детта? Одетта? Глория? Виктория? – произносил я с небольшими паузами. Мы так договорились – я говорю любые женские имена, которые приходят мне в голову, а она уже определяет – подходят ли они ей. Имена я называл земные. С марсианскими заморачиваться не имело смысла по очевидным причинам.
– Лилия? Роза? Виолетта? – подумав о Марсе, я перешёл на цветочные имена.
– А как бы ты меня назвал? – спросила девушка, сделав пару глотков из стакана с водой, – на кого я похожа. Как ты думаешь?
Она посмотрела на меня.
У меня ушло несколько секунд на то, чтобы сообразить, что она состроила мне глазки!
Удивительное дело: я даже покраснел.
– Таис, – сказал я, – тебе идёт имя Таис.
Возможно, я был немного зол на себя, когда придумал это. За то, что плохо контролировал свою физиологию. Но имя знаменитой афинской гетеры ей действительно шло.
– Таис… – произнесла девушка, будто бы пробуя имя на вкус, – мне нравится. Пускай будет Таис. Приятно познакомиться, Гриша.
– И мне, – ответил я.
– Мне кажется, что всё это происходит во сне, – сказала Таис, почему-то шёпотом, – это ведь не может быть правдой, верно? Вот это всё. Ты. Этот парень – Кай. Самолёт этот ваш… я когда поняла, что это сон – успокоилась.
– Думаю, это естественная защитная реакция психики, – сказал я, – привыкнешь со временем. Считай, что это всё сон – если это
Всё это время, наблюдая за Таис, я пытался придумать любое хоть мало-мальски логическое объяснение тому, что она говорила на русском. Ведь до самого появления человека на Земле ещё сотни миллионов лет! Разве что информация как-то попала в прошлое… ещё один тюрвинг, или что-то более замороченное?
А потом меня осенило. Мы ведь с Каем и есть такие носители информации. Что если Таис считала знания языка непосредственно в наших головах? И продолжает получать оттуда же готовые образы?
Мне стало немного не по себе. Если девушка телепат – она вполне могла прочитать то, что я невольно думал, когда увидел её полностью обнажённой!
Я снова покраснел. Второй раз за время короткого разговора.
– Ты умеешь читать мысли? – спросил я напрямую.
Таис посмотрела на меня с недоумением.
– Кажется, это телепатия называется, да? – осторожно спросила она, – но я почему-то знаю, что слово такое есть, но самой телепатии не бывает. Это фантазия. Верно?
– Не знаю, – я отрицательно помотал головой.
И в этот момент мне пришла в голову мысль, как можно проверить эту гипотезу.
11
Я распечатал фотокопии журнала и других документов с венерианской сферы. Конечно, я сохранил их, хотя и не смог быстро и полностью разобраться в содержании. Надеялся, что в будущем появится больше свободного времени или же я узнаю другие методы и алгоритмы анализа, которые позволят более эффективно применить мои способности.
Удивительное дело – я, с одной стороны, хотел, чтобы Таис прочитала венерианские записи. А с другой – не очень, потому что тогда у меня не оставалось рабочих гипотез насчёт того, кто она такая. Неизвестность всегда пугает.
На камбузе Таис была не одна. Пока я ходил за распечатками, Кай спустился с мостика.
– Автопилот включил, – сказал он, увидев меня, – летим на дозвуковой, чтобы горючее экономить. Высотный дрон показал, что до моря часа два лёту.
– Ясно, – кивнул я, сдерживая недовольство; в конце концов, напарник действовал согласно рекомендациями, а прямых указаний не покидать пост я не давал, – вот, посмотри, – я протянул Таис распечатки, – можешь что-то прочитать?
Девушка взяла листы из полимера, который на Марсе заменял бумагу, пробежала глазами по строчкам, и произнесла что-то непередаваемо-чирикающее.
– Стоп-стоп-стоп, – я остановил её, – так понимаю, ты читаешь?
– Ну, да, – девушка пожала плечами, – ты же сам попросил.
– Как называется этот язык? – спросил я, и только через секунду понял, что вопрос был глупым.
Таис опять что-то чирикнула.
– А можешь это перевести на марсианский? – вмешался Кай.
– Могу, – кивнула девушка, – наверное. Надо попробовать. Там есть некоторые слова, которые я не знаю как будут на твоём языке.