Раненые

Уайлдер Джасинда

Я борюсь, отстраняюсь от него и пытаюсь ударить. Он стремительно отступает, а затем бьёт меня по лицу так сильно, что в глазах вспыхивают звёздочки, а в ушах звенит.

Я чувствую запах его дыхания, когда он придвигает своё лицо к моему.

— Послушай, девочка. Это честная сделка. Ты хочешь кушать, а это не бесплатно.

— Я укусила всего один раз, — шепчу я. — Пожалуйста, отпустите меня.

Малик срывает с моей головы изодранный хиджаб и бросает его на землю, в процессе распустив мои волосы, но я едва чувствую это.

— Заключим сделку. Если ты будешь спокойно сотрудничать, я дам тебе больше еды и немного денег.

Прошли недели с тех пор, как я был с женщиной, а ты очень красивая. Я сегодня щедрый. Если ты продолжишь бороться, я буду вынужден причинить тебе боль, но не хочу этого делать. Не с таким красивым личиком как у тебя.

Все во мне сжимается, но потребность в еде, потребность выжить - заставляют двигаться мой рот.

— Еда? И деньги?

Он смеётся.

— Это привлекло твоё внимание.

Он не отпускает меня, но толкает на одеяла. Я спотыкаюсь и падаю на спину, отползая от него, а он опускается на колени и копается в ящике. Он вытаскивает несколько банок консервов, упаковку вяленого мяса и бутылку ликёра. Ставит всё на пол, а затем лезет в карман и вытаскивает пачку денег, вынимает несколько купюр и добавляет их в кучу.

— Вот. Я думаю, это больше, чем щедро. — Малик ухмыляется, и я понимаю, что он пьян.

Я прижимаюсь к стене, глядя на еду и деньги, хорошо понимая, что то, что он предлагает, будет поддерживать мою жизнь, по крайней мере, месяц, если я буду осторожна. Но то, что он предлагает мне сделать, чтобы получить это... я не могу. Просто не могу. Я подтягиваю колени к груди и обхватываю их руками.

— Я... Я не... — Мой голос срывается.

Мне нужна еда, но я не знаю, как согласиться. Страх кипит во мне. Я чувствую отвращение от потных пятен подмышками его рубашки, его бороды, жестких карих глаз, шрамов от угрей на лбу.

—Девочка, это будет быстро.

Он встаёт на колени надо мной, грубыми руками сдвигает платье вверх по моим бёдрам. Расстёгивает его спереди, и мое сердце бешено стучит, когда он обнажает мою грудь и интимные части тела. Мои глаза закрыты, а тело дрожит. Желудок урчит и гложет меня изнутри, подпитывая моё отчаяние. Жёсткие пальцы царапают мою грудь, и я хнычу. Жёсткие пальцы срывают мои тонкие хлопковые трусики и врываются в моё мягкое влагалище. Я громко вскрикиваю, но он меня игнорирует.

Я пытаюсь отстраниться, но рукой на моём плече он удерживает меня на месте. Звякает ремень, и этот звук выжигается на моей душе. Рвётся молния, и затем его вес накрывает меня. Я плотнее закрываю глаза, стараясь сдвинуть колени, но он уже у меня между ног, и что-то твёрдое давит на мой вход. Я снова хнычу, и тогда что-то щиплет, остро и болезненно, а затем разрывается.

Я тихо оплакиваю свою девственность.

Это быстро заканчивается, и его вес исчезает. На моей ноге остаётся что-то горячее и влажное. Кусок ткани падает на мою грудь, и я не чувствую его присутствия или запаха. Открываю глаза и вижу, что я одна.

Аллах, что же я натворила?

Я давно не молилась Аллаху и не знаю, почему делаю это сейчас.

Я беру тряпку и вытираю себя. Густая липкая белая жидкость, смешанная с кровью, стекает по моим бёдрам. Меня чуть не стошнило, но в желудке пусто, поэтому во рту появляется только вкус кислоты. Я беру банки и обвёртываю их в мой хиджаб. Деньги сжимаю во влажной ладони.

Бегу домой. Я не плачу, пока не добираюсь до своей постели. Я моюсь утром, но не чувствую себя чистой, даже тру себя мочалкой, пока кожа не начинает кровоточить. Я смотрю на изобилие еды, денег, которые могут прокормить меня, и чувствую себя немного лучше. Это было ужасно, но это сохранит меня в живых.

Я ем и отодвигаю ненависть к самой себе, отвращение, беспокойство за то, что я буду делать, когда это закончится.

ГЛАВА 2 

ХАНТЕР

Операция «Свобода Ирака»; Де-Мойн, штат Айова, 2003 год

Тусклый и расплывчатый бар начинает вращаться, когда я допиваю пиво. Я уже сбился со счёта. Десять? Двенадцать? Возможно, ещё было несколько шотов². Не имеет значения. Рядом со мной, на стуле с одной ножкой, сидит Дерек и флиртует с высокой шатенкой с огромными круглыми грудями. Я уверен, он близок к победе. Он обрабатывал эту девушку больше часа, забавляя её своими военными историями из прошлой поездки. Мы здесь уже больше месяца, и вернёмся в Ирак ещё только через месяц, но Дерек получил много выгоды от своего опыта. И под выгодой, я имею в виду задницу.

Эта девушка, например, внимательно слушает каждое его слово, всё ближе и ближе наклоняясь к нему, выгибаясь, чтобы сделать её уже впечатляющие формы ещё больше. Она рассеянно поглаживает его колено, а он притворяется, что не замечает этого, пока его собственная рука движется от её колена к бедру – почти голому бедру в маленьких шортах цвета хаки.

Я желаю ему удачи. Собственный кусочек рая ждёт меня дома... ну, в её доме. Там, где я живу, когда возвращаюсь в США. Лани Катлер – моя подруга ещё со второго года обучения в средней школе, и она ждала меня, пока я проходил начальную военную подготовку, дала мне место, где остановиться, пока я не выхожу в море, и потом устраивала мне чертовы военные проводы... три дня подряд. И сейчас я вернулся, а она до сих пор здесь, устраивает мне военный приём и даёт тёплую постель. Я не знаю, что ещё происходит между нами, но это является одной из причин, почему я напился сегодня вечером. Разные сложные и запутанные причины.

Я пытаюсь начать с ней разговор, но она всегда избегает его.

Меня не бывает больше года, и я знаю, лучше не спрашивать, что – или с кем – она делала, пока меня не было, поскольку я никогда не требовал, чтобы она ждала меня. Она – хорошая девушка, милая, красивая, умная, из хорошей семьи. Слишком хороша для таких, как я, но она, кажется, не знает этого. Она утверждает, что любит меня, и я ей верю. Я думал сделать ей предложение руки и сердца, чтобы убедиться, что есть кто-то, к кому всегда можно вернуться домой. Думаю, я люблю её. Я думаю о ней и скучаю, когда уезжаю. Я вижу нас вместе.

Даже купил кольцо. Маленькая вещица, не слишком дорогая, но это что-то. Но у меня есть сомнения.

В какой-то момент моё пиво исчезает и сменяется стаканом воды с четырьмя дольками лимона. Старомодный стакан, наполненный крендельками, стоит передо мной, и я не пробовал ничего вкуснее, чем эти дрожжевые маленькие шарики хрустящего блаженства.

Дерек смеётся над чем-то, что девушка, – которую я назвал Вешалка – говорит, и встаёт.

— Хант, мы собираемся уходить. Ты нормально?