Расческа для лысого
Шрифт:
Такое благородство в последний раз с Маринкой Ремневой проявил. Тоже не тронул. Хотя нет, здесь есть разница. Маринку я вообще не тронул, а эту стервотину… Очень даже хорошо потрогал. Так хорошо, что до сих пор от воспоминаний член дергается заинтересованно.
У меня.
У взрослого мужика под сраку лет.
Встает при одном воспоминании о трахе с наглой оторвой.
Тут не поймешь, радоваться или огорчаться. Радоваться, что,
Надо бы все же посмотреть, не намылится ли она куда-нибудь сегодня? А то я ж ее обломал круто. С кайфом прямо обломал. Так, что самому понравилось. Какие у нее глаза злющие были… Завелась, девочка, ничего не скажешь… Может и рвануть куда-нибудь, если загорится. Пожар тушить. Но думаю, вряд ли. После сегодняшнего приключения с ментом. Кстати, насчет мента.
Я вытаскиваю сотовый, набираю одному из нужных людей, которых я уже успел поймать в этом городе:
— Приветствую. Глянь мне опера одного, у вас в городе, Василий Хлыст.
— Привет, Миш. — Густой бас начальника следственного отдела, звучит спокойно, — нафига он тебе?
— Знаешь его?
— Да, сталкивался.
— И как?
— Что конкретно тебя интересует?
— Что за человек.
— Обычный человек. Пару раз ловили на взятках, но свои покрывают. Особо не усердствует, слова понимает.
— Женат?
— Не в курсе. Тебе срочно?
— Да. И мне бы на него данные, Вить, особенно проколы.
— Зачем он тебе, Миш? Обычный человечек, не особо умный, не особо наглый.
— Да так… Встретился… Не понравился…
— А конкретнее? Чем не понравился? Давай внушение сделаем. Я с его руководством на днях на рыбалку еду…
— Пока не надо, Вить. Просто данные.
— Ну хорошо. Но сам не трудись, если что. И, может, с нами рванешь? Здесь такие сомы водятся…
— Спасибо, подумаю.
Я отключаюсь, опять прикуриваю. Все же не могу привыкнуть общаться с ментами. Никак. Столько лет уже прошло, а все равно периодически от их повадок злобой бьет. И поэтому ни на какую рыбалку я не поеду. А надо бы. Для налаживания отношений. Хотя… Нахер не надо. Ремнев приедет, пусть с ними в десны и целуется. Не моя печаль. Просто, кто ж виноват, что у нас все так? Что менты в деловыми всегда в одной упряжке бегали? Это только в кино красиво про противостояние поется. А в реальности, рука руку моет. На таком серьезном уровне по крайней мере. Мелочь под ногами, может, и рычит друг на друга, а если повыше, то либо дружба, либо нейтрал. А уж в небольших городах, хоть и областных центрах, вообще все друг с другом повязаны. Сложное плетение судеб на основе совместного прошлого школьного, институтского опыта, все в одних кругах, все друг друга через шесть рукопожатий знают.
Поэтому работать здесь одновременно просто и сложно.
Просто, потому что приезжаешь уже с багажом, уже знаешь, к кому идти. И этот кто-то в тебе заинтересован. Ну еще бы, кто не заинтересуется возможностью срубить бабла. А Сухой — это бабло. И хорошее, для многих.
И вот так, от одного человека ты попадаешь в паутину связей, тебя, будущего партнера, просто передают по цепочке, каждый старается понравиться, чтоб потом урвать свой кусок.
А сложно тоже как раз по этой причине.
Связи. Друзья, соседи, одноклассники, родственники, бывшие любовники, мужья, жены, внуки, дети, седьмая вода на киселе.
Если есть свой монополист, а он часто есть, то в основном вопрос не в деньгах уже. Вернее, не только в них. Потому что на разных уровнях сидят люди, повязанные не только и не столько деньгами. И вопросы решаются одним звонком какой-нибудь тете Дусе, которая мама Пети, который муж Клавы, которая сестра прокурора города. Или законника, уважаемого здесь побольше, чем прокурор. И здесь, если не будет звонка, то ты своими бабками можешь подтереться. Вернее, подтереть кучу ненужных задниц, застрять в коридорах власти и так никуда и не попасть.
И поэтому приходится действовать на всех уровнях.
Раньше было такое, что приезжал тот же Ремнев в город, решал вопрос с землей для строительства очередного объекта, а землю нужную просто не отдавали. Все, что угодно придумывали. И никакое хождение по инстанциям и вкачивание бабла не помогало. А потом выяснялось, что земля всего лишь принадлежит тому, кто не желает ее продавать. И не подвинешь этого человека. Никак. Потому что нет способов воздействия на него у власти. Никаких. Они-то знают, что лучше не трогать, даже за серьезные бабки, потому что тронь дерьмо — и зальет по самые уши. И казачок-то, Ремнев, уедет, а они останутся. С дерьмом.
И очень часто и не стоит даже пытаться. Только если уж очень хороший куш светит, и Сухой настаивает.
А в остальном… Овчинка выделки не стоит. Вот и получалось, что время потрачено, бабки потрачены, а выхлопа нет.
Теперь, когда я на Сухого работаю, такие проколы случаются редко. Потому что я сначала все выясняю.
И вот в этот раз также. Уже неделю здесь. С деловыми пообщался. Приняли с душой. С ментами тоже пообщался. Тоже с душой.
Теперь отчет Сухому. Не особо хороший. Потому что здесь, в отличие от многих других мест, есть свой крупняк. И серьезный, очень серьезный. И я как раз выяснял, насколько, когда пришлось отвлекаться и в очередной раз спасать принцессу от дракона.
И, в отличие от Вити, я не думаю, что дракон так себе. Не дракон он, конечно, но и псина укусить может и бешенством заразить.
По крайней мере, глаза у него были дурные. Мне не понравилось. И то, как он стервочке грозил, и то, как смотрел. Сука ментовская.
Я ловлю себя на том, что опять завожусь. Не понравилось мне. Знаю, какими они тварями могут быть. Чувствуют, что за ними крепкий, сука, тыл, и начинают беспредельничать.
Если бы не налетела на меня Ленка, то не факт, что ушла бы от него сегодня. При одной только мысли, что этот урод мог лапать девчонку, не зря же она по роже ему съездила, хоть и дура, но просто так явно такого делать не будет, в глазах темнеет.
Миха, спокойно. Ты чего это завелся? Давно такого не было. И, бл*, отчего-то такой прилив злости будоражит, как раньше хорошая доза чифира. Меня его один старый сиделец на второй моей ходке учил правильно заваривать. Упаковку чая со слоном на поллитра воды. И настоять. И потом хлебаешь. Торкает похлеще самого чистого белого. Заряжает дикой энергией, когда можно за пять минут кучу дел переделать.
А сейчас и без чифира торкнуло. Злостью, пузырящейся в крови.
И прямо голову задурило кайфом.