Раскаленная броня. Танкисты 1941 года
Шрифт:
– Ой, ой, Сема, а много ли ума надо дергать постоянно ручку на «прием» и «отбой», а?
Семен осклабился, Серго прыснул смехом, но тут же лицо вновь стало будто высеченным из камня – впереди маячат немцы. Указательный палец до синевы уперся в спусковой крючок пулемета.
Танк вновь содрогнулся. Сквозь противный звон в ушах и пулеметный треск послышалось звяканье падающей гильзы, боевое отделение заволокло пороховыми газами, горячая смесь больно ударила в нос, ожгла глотку.
Протасов облизнулся, впереди метрах в пятистах прет немецкий Т-3, гусеницы взрывают землю, на бортах,
– Цель правее по курсу, немецкий Т-3, пятнадцать градусов, ориентир – дракон. Бьем в борт!
Пальцы Баира впились в рукоятки поворота башни, скрипнул червячный механизм. Многотонная сталь нехотя подалась правее, дуло черным жерлом уперлось в наступающие с фланга танки.
– Пятнадцать градусов, Т-3, ориентир – дракон – готово! – выкрикнул Баир.
Игорь еще раз приложился к видоискателю. «Панцеры» фрицев лязгающими гусеницами перемалывают землю, вгрызаются в сочную белорусскую зелень. Игорь коротко бросил:
– Огонь!
Легкий толчок, закладывающий уши гром, удушающее облако сгоревшего пороха и вновь звон упавшей гильзы. Глаза Игоря жадно всматриваются в мутное стекло – в нескольких метрах от борта вражеского танка фонтаном взметнулся грунт, комья земли брызнули в стороны, ошметками посыпались на броню. Тот несколько замедлил движение, башня стала медленно поворачиваться в сторону выстрела.
– Мать твою, промах… – выдавил из себя Игорь.
– Он нас, кажется, засек, товарищ командир! – озабоченно крикнул Семен, глаза испуганно впились в Игоря.
– Знаю! – сквозь зубы процедил лейтенант в ответ, глаза неотрывно следят за немецкой машиной.
Размалеванный драконами Т-3 остановился, черное жерло ствола взорвалось ослепительной вспышкой, многотонная махина тут же дернула с места. Игорь отпрянул от видоискателя и зажмурился. В это же мгновение танк качнуло, послышался оглушительный звон, будто в корпус вдарили гигантским молотом, внутрь брызнула железная окалина. Протасов вскрикнул – болью ожгло щеку и шею, пальцы сами собой прощупали вспыхнувшую резью кожу, потом посмотрел на трясущиеся пальцы, выдохнул – крови не было.
– Рикошет! – обрадованно воскликнул Протасов. Он тряхнул головой, прогоняя противный свист в ушах, руки с готовностью схватили чашки механизма наводки орудия.
Баир Шагдаров уже загнал в казенник очередной бронебойный, до боли в пальцах сжал рукоятки башенной наводки. Игорь вновь глянул в видоискатель и коротко скомандовал:
– Семнадцать градусов правее! Огонь!
Танк снова покачнулся, вновь хлопок до звона в ушах, уже привычные клубы порохового дыма окутали машинное отделение. На этот раз Игорь лишь поморщился да сплюнул так и норовивший прорваться в глотку жженый пороховой газ. Его больше занимает происходящее в окуляре видоискателя.
Германский танк взял левее в надежде увернуться от снаряда, но двадцатикилограммовая металлическая болванка ударила в бронерубку, та, точно сделанная из фольги, проломилась, из зияющей дыры вырвалось пламя. От мощного удара многотонную машину развернуло на
– Вот, получай, фашистская гадина! – раздался у самого уха Игоря восторженный крик. Игорь покосился – в полутьме боевого отделения светится от счастья лицо башнера Шагдарова, улыбка – от уха до уха, зубы блестят речным жемчугом, белки глаз горят огнем. Командир ухмыльнулся. Не такой уж и тихоня наш Баир, когда надо – может и вдарить так, что мало явно не покажется, отметил про себя Игорь.
Тем временем из нижнего люка подбитого немецкого танка выкатилась закопченная фигура, шлем сорван, на спине полыхает пламя. Он принялся кататься по земле, но тут же получил смертоносного свинца из пулемета соседей. Из горящей машины через башню попытался выпрыгнуть еще один, по-видимому, командир – в руках «люгер», на кожаных лацканах поблескивают офицерские петлички, справа на груди холодным серебром блеснул крест. Однако он успел лишь перевеситься через открытый люк, да так и повис там, сраженный пулей. Пистолет скатился с башни, ударился о корпус и бухнулся в дорожную пыль.
– Вот так вам, сукины дети! – зло, вперемешку с восторгом проговорил Игорь. – Будете знать, как к нам лезть да задираться!..
Семен Горобец сцепил зубы, брови нахмурены. Он приметил двух солдат, что настырно ползут вперед, серый пехотный китель утюжит землю, пуговицы цепляются за мелкие камешки. Их замысел нетрудно распознать – прорваться к танку и подорвать советский исполин. Сема зло ухмыльнулся.
– Да неужели дуэль предлагаете? Таки без вопросов!
Немец махнул рукой, увлекая вперед второго, на рукаве блеснула фельдфебельская нашивка.
– Двигай, быстрее вперед!
Второй неуверенно кивнул, покрепче перехватил несколько гранат, затянутых ремнем, и пополз вперед, подбитые железными гвоздями сапоги черпают грунт, словно строительный ковш. Фельдфебель выдохнул и поудобнее перехватил нагретую ладонью рукоять пистолета-пулемета.
– Ух и смелый «ганс»! – злорадно прошипел Горобец, блеснул зубами в полумраке. – Тогда откушай пулек наших!
Указательный палец до синевы впился в спусковой крючок, пулемет жахнул огненной очередью.
Оглушительный крик заставил его вжать голову в плечи. Впереди в пыли катался, истошно вопя, немецкий солдат, связка гранат откатилась далеко в сторону. Фельдфебель потянул раненого за сапог, но тут же ойкнул – каблук зарядил прямо в лицо. Ударила еще одна короткая очередь, раскаленный свинец насквозь пробил стальную каску раненого. Он тут же замолк, лишь легонько подрагивают руки, булькающие звуки вырываются изо рта.
Фельдфебель выругался, перехватил поудобнее свой МП-40, откатился в сторону от продолжающего издавать жуткие булькающие звуки тела и пополз за гранатами. Главное – не попасть под эту чертову башню с пулеметом, молотом бьет навязчивая мысль немца. Он сделал резкое движение и почти ухватил рукоять связки гранат, но в последнюю секунду она выскользнула из влажной ладони.