Раскаленная броня. Танкисты 1941 года
Шрифт:
– Давай, Баир, шрапнельным угостим! Двадцать четыре градуса левее! Огонь!
Скрипнул башенный червячный механизм. Секунда, и уши вновь заложило, клубы горячего порохового газа ворвались в башню, норовят заползти в ноздри, глотку.
Внезапно Игорь краем глаза заметил несколько вспышек из узкой полоски леса в пятистах-шестистах метрах. Внутри мгновенно все похолодело – фрицы подтянули пушки и теперь могут бить прямой наводкой.
– Баир, Сема, Серго! Отставить по пехоте! – растерянно скомандовал Игорь. – Тридцать шесть… Нет! Тридцать восемь градусов правее! По пушке, прямой наводкой!
Башня со скрипом подалась в сторону вспыхивающих разрывов. Игорю кажется, что пушка мучительно медленно наводится на беспрерывно стреляющую артиллерию в лесу напротив.
– Быстрее же! Быстрее! – взмолился лейтенант. – Разутюжат они нас! И костей не соберем!
Наконец, тяжело ухнуло. Игорь сплюнул пороховые огарки и тут же припал к стеклу окуляра – вдали рванулся столб земли, словно тряпичные куклы, в стороны разлетелись человеческие фигуры, искореженный металл разорвало в клочья, разметало в разные стороны вперемешку с человеческой плотью.
– Есть! Попадание! – радостно закричал Игорь, но тут же осекся.
Внезапно танк резко качнуло вбок, башня надрывно скрипнула, с крыши посыпалось стеклянное крошево. Игорь коротко вскрикнул, сжался в комок, ладони накрыли голову, пальцы сжали промасленную грубую ткань танкошлема.
– Командир! В нас попадание! – раздался крик заряжающего. Игорь осмотрелся, глаза ошалело бегают, он выдохнул:
– Все целы?
– Кажись, да!
Командир перевел дух, отер ладонью выступившую испарину и прильнул к видоискателю. В голове гудит. И глаза будто ослепли – в видоискателе тьма, лишь куски стекла торчат острыми зубьями.
– Повреждены триплексы! – крикнул Игорь, он с силой дернул рукоять видоискателя, та стоит как вкопанная, он надавил до хруста в косточках, но та даже не двинулась. – Ничего не вижу!
Через секунду раздался оглушительный грохот. С жутким скрежетом треснул металл. В танк ворвалась грязно-коричневая волна, невидимый удар волны сшиб с ног, в нос бьет гарью, во рту солоноватый вкус крови вместе с горькой окалиной.
Игоря как тряпичную игрушку отбросило, он треснулся о клепаную боковину, боль вонзилась в левый бок тысячью игл, дыхание со свистом вылетело из груди, в глазах потемнело.
Горячий воздух в танке содрогнулся от нарастающего стона. Вскоре стон перешел на крик, он напрочь заглушал все звуки вокруг.
– Командир! Командир, Серго убило! – прокричал срывающимся голосом Семен. – Да и Ромке, кажись, прилетело – орет как резаный, двинуться не может!
Игорь ошалело смотрит по сторонам, в ушах противный гул вперемешку с непрекращающимся стоном, он мотнул головой.
– Кто ранен? – растерянно бросил он. – Сема, Серго, Ромка? Баир ты тут? Живой?
Лейтенант судорожно всматривается в полутьму, перед глазами бегают разноцветные круги, взрываются вспышки. Рядом кто-то зашебуршился.
– Баир, ты? – бросил в темноту Игорь
– Да, я… – прокряхтел башнер. – Вот черт! Шандарахнуло так шандарахнуло.
– Живой?
– Кажись, да. А вот Серго нашему каюк… отвоевался парень.
У лейтенанта провалилось сердце куда-то в низ живота. Он судорожно стал вглядываться в полутьму боевого отделения. На месте правого пулеметчика стали проглядываться очертания человеческой фигуры. Тело Серго лежит в неестественной позе, голова запрокинута, танкошлем сполз до самой макушки, на лбу проступает кровь. По телу пробежала мелкая дрожь.
– Как же это…
– Выбираться нам нужно отсюда, командир, – после небольшой паузы натужно произнес Баир, вновь заерзал на месте, закряхтел. – Иначе наша «тэшка» огромной могилой нам станет…
Игорь мотнул головой, быстро огляделся и, наконец, скомандовал:
– Всем покинуть подбитую машину!
Руки быстро нащупали затвор люка, отщелкнули замок. Крышка люка скрипнула, подалась вперед. Полутьму башни и боевого отделения разрезали солнечные лучи. Игорь проворно подтянулся вверх, но тут же закряхтел – ушибленный бок садануло острой болью, на мгновение показалось, будто чья-то рука острыми когтями вонзилась меж ребер и тянет обратно.
Из башенного люка выползла фигура в серо-стальном комбинезоне, за ней последовала другая. Лица перемазаны копотью. Один из них огляделся – щелочки-глаза пробежались по округе. Танкист поморщился, правую щеку кривоватым ручейком разрезает кровавая полоса.
Игорь еще раз осмотрелся. Разрывы снарядов буквально перепахивают землю, дерн фонтанами взмывает в небо, осколки разлетаются во все стороны, барабанят по броне. В ушах звон сменился жуткой какофонией – нескончаемый стрекот пулеметов перекрывает оглушительный шум разрывов. Совсем рядом щелкают ружейные выстрелы.
Лейтенант привстал и тут же бухнулся на место. Глаза выпучены. Беглого взгляда хватило, чтобы опешить – со всех сторон к холму устремилась серо-зеленая масса. Танки и бронетранспортеры, не сбавляя скорости, катят вперед. От немцев свободна лишь узкая полоска в тылу. Неужели прав был комбриг, ударила горькая мысль, неужели придется отступать? Бежать? Игорь облизнул вновь пересохшие губы. А что же полковник – держится или как?
Игорь бросил взгляд на позицию соседей, сквозь листву деревьев и кустарник проступает край башни-«скворечника». Но там молчат.
В противоположной лесополосе натужно бухают пушки. В двух шагах, в соседнем перелеске от взрывов будто спички разламываются стволы, фонтанами брызжет щепка, огонь тут же вгрызается в древесину.
Подбитый Т-28 покосился. Орудийную башню заклинило, она беспомощно уперлась дулом в небо, серый столб дыма тянется из пулеметной башни, маскировку в виде веток и кустарника разметало во все стороны.
Сквозь шум боя Игорь услышал металлический стук. Лейтенант прислушался, так и есть – кто-то со всей дури барабанит в люк механика-водителя. Живые! Там живые, молнией пронеслось в голове. Протасов дернулся вперед, но правый бок взорвался болью, словно в него вонзились зубы клыкастого хищника. Рядом взметнулись несколько фонтанчиков, и Игорю пришлось залечь. Превозмогая боль в боку, он принялся по-пластунски грести к зажатым в стальном плену бойцам.