Раскаленная броня. Танкисты 1941 года
Шрифт:
Положенные двести метров до леса танкисты отмотали в десять шагов. Могли бы и в пять, но Демин, как ни силился, передвигается тяжеловато. Конечно, при этом храбрится, даже просит дать ему хотя бы несчастный «наган» пострелять. Но не пришлось. Оказалось, что еще там, в овраге, последним дружным залпом покрошили остатки преследователей.
Отряд скрылся меж березовых стволов и ельника. Семен все громче кряхтит – оружие и амуниция тяжелым грузом давят на плечи, заставляют с трудом передвигать ноги. Баир с Деминым тоже немного замедлили ход – ботинки то и дело цепляются за торчащие корни, пару раз умудрились угодить в норы мелкого зверья.
Давит духота, выбивает крупные градины пота, он струится по вискам, лбу, подбородку.
Игорь прислушивается. Где-то вдалеке все еще громыхают одиночные разрывы, застрекотал пулемет, но вскоре затих. Может, все-таки отбились, с надеждой предположил Игорь.
Земля начала подниматься. Впереди подъем на небольшой пологий холм. Игорь по памяти прикинул путь. Да, сразу за этим холмом идут несколько хуторов. Лейтенант задрал голову. Лес убегает наверх и там смыкается теснее, встает стеной.
– Мужики! Сейчас забираемся на холм и там – привал! – скомандовал Игорь.
Семен промычал что-то в ответ. Баир молча кивнул. Лишь Рома отозвался:
– Можно и там дух перевести. Чего уж! Если только раньше не свалимся.
– Тебе-то что – тебя тащат! – с легкой обидой в голосе произнес Горобец. – Эхма! Кто б меня взял на руки и потащил?
– Да ладно тебе, Сема, здоровее будешь! – отмахнулся Демин. – Мышцой обрастешь. А то худой как вобла!
– Сам ты… вобла!
Взбираться на холм и вправду с каждым метром становилось все сложнее. Даже Игорь морщится, из последних сил старается пересилить нахлынувшую слабость. Чего уж говорить про Сему, Баира и Ромку.
Едва зачуханные пылью и лесной грязью ботинки танкистов вступили на макушку, то сразу же отказались нести своих хозяев дальше.
Игорь достал из планшета карту, стал всматриваться, примеряться к местности. Так и есть – маршрут выбран верно! Лейтенант бросил взгляд с холма. Внизу сквозь деревья и густой кустарник протискивается тропа, тоненьким рукавом вливается в небольшую грунтовку. Она змеится, убегает вперед, теснится у подножий редких небольших холмов и теряется в очередной лесополосе. Немцев на грунтовке нет. Это пока, отмечает Игорь. Нужно поторапливаться. Он обернулся и глянул на товарищей. Те лежат на траве, грудь вздымается, заглатывает воздух. Семен припал к фляжке, кадык быстро задвигался.
Вокруг резко загромыхало. За мгновение воздух стал вязким, густым как кисель. Сделалось еще душнее, будто перед грозой. Танкисты переглянулись, на лицах тревога.
Грохот, скрежет и вой доносятся снизу. Ребята окинули взглядом низину километрах в двух отсюда и ахнули.
Бронированные машины стальным кулаком движутся вперед, пятиконечные звезды горят пурпуром на броне. Сразу за ними – крохотные фигурки пехотинцев. Они шагают во весь рост под прикрытием брони. Изредка из стволов танковых орудий вырывается огненная струя, клубы дыма облачками взмывают вверх. Бьют с ходу.
– А вот и наши! – радостно залепетал Демин, толкнул здоровой рукой Баира. Тот улыбнулся в ответ. – Наши, Баирыч, наши-и-и!
– Да, прям-таки лавина целая, – довольно пробормотал Семен. – Прямо целая атака! – он повернулся к Игорю. – Товарищ лейтенант, никак наши на подмогу идут – разрывать окружение?
Игорь кивнул.
– Эх, только бы силенок хватило…
– Да ты посмотри, какая силища! – парировал Роман. – Да трухлявые «гансы» ни в жисть не справятся с такой армадой! Ты посмотри, как красиво идут!
Игорь облегченно вздохнул. Он вспомнил, как комбриг говорил о контратаке с фланга. Значит, мой экипаж выстоял, удовлетворенно отметил он. Эх! Хорошо, если б и сам полковник со своими продержался там, на высоте…
Тем временем в небе появились черные точки, издали они кажутся стаей птиц. Точки стремительно растут, пока не превращаются в уродливых, обшитых металлом монстров. Внезапно воздух стал наполняться протяжным воем. Немецкие штурмовики «юнкерс».
Ударили пулеметы. Все стволы, которые могут вести огонь по черному облаку винтокрылых чудищ, обрушили свинцовый град. Оглушительный треск заполнил долину, даже рев моторов отодвинул куда-то вдаль. Но что слону – дробина? Тем более когда он в трехстах метрах и в движении.
Теперь ударили самолеты. По одному они стали падать вниз, будто куски гранита откалываются от скалы и срываются в бездну. Один, второй, третий, восьмой, десятый. Ровным строем они пикируют прямо на атакующие танки. Жуткий вой огромным молотом ударил в уши, заставляет бросить винтовку и упасть на колени, трясущиеся ладони сами собой тянутся к ушам. Рты раскрыты в крике, который мгновенно тонет в рвущем барабанные перепонки звуке.
Рванули первые бомбы. Сразу несколько впереди идущих легких танков буквально разлетелись на куски. Металл раскаленным градом осыпал броню соседа-исполина – многобашенного сверхтяжелого Т-35. Но тот и не думает сбавлять скорость, движется вперед. И тут же пара из них получает по бомбе – они с треском прошивают хлипкую броню крыши башни и моторного отделения. Яркая вспышка взрыва отрывает, и как игрушечную, подкидывает метров на пятьдесят многотонную башню. Она всем весом обрушивается на рядом идущий Т-26 и буквально сплющивает его. Детонирует боекомплект, и «двадцать шестой» мгновенно превращается в охваченную пламенем груду металла.
«Юнкерсы» раскочегаривают свою смертоносную карусель – плотным кольцом они нависают над стальными монстрами, сейчас выглядящими беспомощными букашками. Немецкие штурмовики, напротив, кажутся черными драконами из сказок, они падают вниз, выставляют вперед когти, хватают, калечат, разрывают на части жертву и тут же свечой взмывают вверх.
– Мать честная… – вырвалось у Баира. Неестественно широко раскрытые глаза-щелочки видят, как очередной танк от взрыва завалился на бок, гусеницы беспомощно молотят воздух. – Они же всех передолбят… как котят перебьют!
Несколько танкистов вырвались из горящего танка, один из них и сам объят пламенем, но отстреливается от уходящего вверх немецкого штурмовика. Рядом легла еще одна бомба, яркая огненная вспышка смела танкистов.
Руки старшины сгребли в кулак землю. От беспомощности и обиды глаза наполнились слезами, подбородок затрясся.
– Все, надо уходить, – произнес Игорь, его голос тоже дрожал. Он спешно поднялся и двинулся дальше, скрывая лицо. – В нескольких километрах отсюда несколько хуторов. Надеюсь, немцев там еще нет…