Раскаты
Шрифт:
– Вика, открой,– попросил он, услышав за дверью мягкие шаги.
Щелкнув, дверь отворилась. Молодая, светловолосая девушка в легком цветастом халатике (не иначе, собиралась спать) состроила удивленное лицо:
– Александр Николаевич?
– А кого ты ждала?– улыбнулся он.
– Никого. Проходите, я одна.
– Твой банкир все еще в Москве?
– В ней самой, с семьей возится. Обещал приехать на следующей неделе.
Арцыбашев снял плащ и пиджак, хозяином прошел в гостиную:
– Хорошее место он тебе нашел. И мебель обставил хорошую.
– Рада, что вам нравится,– девушка, гремя посудой, возилась на кухне.– Хотите чаю?
– Можно.
Арцыбашев сел в кресло. Напротив стоял большой, явно раздвижной диван. Возле него – изящный металлический столик. На стене книжные полки с юридической литературой – похоже, банкир бывал здесь довольно часто. У самого входа висел плакат Мариинского театра с постановкой Лебединого озера. Среди фамилий актрис числится и ее.
– Как нога, не беспокоит?– спросил Арцыбашев.
– Все просто чудесно,– девушка вошла с подносом, на котором стояли чашки и сахарница. Поднос отправился на столик.– Репетиция прошла замечательно,– девушка, сохраняя на лице вежливо-кокетливую улыбку, села на край дивана. Он указал на плакат:
– Премьеру больше не перенесут?
– Пусть только попробуют. Отыграем здесь, и в Москву. Мой мне обещал.
– Любишь его?
– А что такое?– Виктория хитро улыбнулась.– Хотите отбить?
– Хитрая ты вертихвостка, и молодая,– улыбнувшись, ответил Арцыбашев.
Девушка обиженно надула губки:
– Александр Николаевич, я вас не оскорбляла…
– Да ладно, я пошутил.
– Ох, и шуточки у вас…
– И все-таки? Любишь или нет?
– Ну,– она томно потянулась, демонстрируя свою исключительную гибкость.– С не любимым в одну постель не ляжешь.
– Со мной же легла,– напомнил Арцыбашев.
– Причем здесь вы?– удивленно спросила девушка.– Вы мне тоже очень нравитесь.
– А если мужа заведешь, детей? Что тогда?
Виктория задумалась.
– Странные вы разговоры разговариваете, Александр Николаевич. Мне рано думать о муже.
«Верно,– мысленно согласился Арцыбашев.– Такая прилипала будет только к чужим приставать. Своего никогда не заведет».
Он не любил Викторию, какие бы слухи вокруг них не ходили. Она была милой, но флиртуя, начинала просто по-детски дурачиться. Глупенькая и легкомысленная – словно птичка, она была готова броситься на грудь к любому, кто посулит золотую клетку и шелковую постель.
Как бы невзначай, девушка спустила край халата, обнажая розовое плечико. Арцыбашеву вспомнилось, как он целовал его – такое милое, нежно-бархатистое, как и все остальное ее тело. Виктория, как хорошая балерина или гимнастка, обладала удивительно хрупким и красивым телосложением. На вид ей было не больше шестнадцати, а реальный возраст – двадцать три, был указан только в ее паспорте и медицинской карточке.
– Александр Николаевич,– томно прошептала она.– Вы пришли в такое позднее время, задаете такие странные вопросы…– ее голубые глаза смотрели игриво, узкие губы стянулись в предвкушающей улыбке.– Вы хотели провести осмотр?
«Красивая и наглая девчонка, готовая взять от жизни все. Даже случайно подвернувшееся»,– Арцыбашев понял, что не зря шальная мысль велела ему отправиться к Тарасовой.
– Лодыжка находится ниже,– сказал он.
Виктория закинула ногу на ногу. Край халата скользнул, обнажая бедро и край кружевного белья…
В этот раз им никто не мешал. Медленно раздевшись, одаривая друг друга поцелуями и ласками, они переместились в спальню, на большую шелковую постель. Виктория оказалась сверху. Нависнув над Арцыбашевым, она схватила рукой его мощный возбужденный орган и пыталась втиснуть в узкий и горячий проход. Громко охнув – наконец ей это удалось, она было двинулась вниз, но мужчина крепко держал ее за плечи. Его губы и язык скользнули по крохотной груди девушки, подразнивая торчащие розовые сосочки.
– Ты мне за прошлый раз должен!– хрипло и зло бросила девушка. Она схватила его за руки, переместила их на пояс, и выпрямилась.
– А-а-а-а…– ее глаза закатились. Вздрогнув с непривычки, она медленно двинулась вперед, потом назад. Арцыбашев вцепился в ее талию, помогая скользить быстрее. Его член, сдавленный тугой и не растянутой плотью девушки, сладко ныл, посылая в низ живота жгучий импульс наслаждения. Но девушка кончила первой. Выгнувшись, она простонала и содрогнулась, а потом, тихо скуля, припала к мускулистой груди Арцыбашева. «Так не годится»,– он перевернулся, сгреб девушку под себя – ее тонкие ножки едва сомкнулись вокруг его поясницы, и принялся быстро накачивать ее.
Несчастная Виктория сжалась под ним. Ее голубые глаза наполнились страхом. Большой и очень мощный Арцыбашев мог запросто раздавить ее! Она чувствовала, как он долбит ее внутренности, посылая в глубину ее живота искрящие сигналы возбуждения. После некоторого сопротивления, Виктория отдалась им – ее искаженный муками наслаждения ротик выкрикивал стоны.
Арцыбашев задвигался быстрее – он сейчас кончит, зальет ее полностью! Поняв это, девушка несколько раз двинулась ему навстречу, пока не ощутила мелкую дрожь во всем его теле. Мужчина глухо застонал, вжал девушку в постель (у нее свело дыхание и потемнело в глазах), и в несколько мощных толчков излился в нее.
Медленно приходя в себя, Виктория поняла, что все еще жива и, кажется, невредима. Она лежала как брошенная кукла – руки и ноги в стороны, внизу живота сладко и болезненно саднило. Между ног медленно текло. Одетый Арцыбашев сидел на краю постели и курил.
– Саша…– тихо прошептала она. Он не ответил. Девушка позвала погромче. Арцыбашев поднялся, посмотрел на нее сверху донизу, покачал головой – «чуть не искалечил».
Краем простыни он вытер у нее между ног и укрыл ее тело легким покрывалом.