Раскаявшийся муж
Шрифт:
— О чем, черт возьми? — он повысил голос, и Бронвин вздрогнула. — Ты всегда предлагаешь поговорить, но толком ни о чем не говоришь! Ты хочешь развода, хочешь алиментов и хочешь совместной опеки? Отлично, они твои. Я отдам тебе дом в Найзне и несколько миллионов! Этого будет довольно?
— Мне это не нужно.
— Конечно, не нужно, — он усмехнулся. — Ты же слишком хороша для моих денег, для моих извинений и для моей любви, не так ли?
«Ну, все!»
Бронвин вскочила на ноги, не раздумывая, выплеснула остатки своего виски Брайсу в лицо,
— Какие извинения? Какая любовь? — закричала она, повторяя свои слова на языке жестов. — До сих пор я не услышала от тебя ни слова извинения. Ни за то, что вышвырнул меня из дома, ни за то, что недооценил. И ты ни разу со дня нашей свадьбы, даже и до нее, если уж на то пошло, не сказал, что любишь меня! На самом деле ты сделал прямо противоположное: сказал, что женился на мне из чувства долга, что никогда не любил. Теперь ты говоришь мне другое, Брайс? Определись, наконец, черт возьми, потому что меня уже тошнит от твоего раздвоения личности.
— Брон…
— Я еще не закончила! У тебя хватает наглости говорить мне, что это я не говорю ни о чем толком? — она все еще использовала язык жестов, чтобы Брайс точно понял, что она чувствует, и, чтобы не пропустил ни одного слово. — Ну и кто же в этом виноват, Брайс? Ты никогда по-настоящему не открывался мне. Пытаться узнать о тебе хоть что-нибудь — это все равно что пытаться выжить воду из камня. Я была счастлива в нашем браке до того, как уехала, но после этого… Я много думала о том, почему все это случилось, и наконец-то поняла: я старалась дать тебе все, не получая в ответ ничего. Ты так глубоко прячешься от меня, что я сомневаюсь, существовал ли на самом деле мужчина, в которого я влюбилась. Итак, ты прав, время для разговоров прошло. Я останусь в этом доме в соответствии с нашим соглашением, но в любом случае разведусь с тобой.
— Почему ты вдруг так отчаянно хочешь развестись? — подозрительно спросил Брайс. — Из-за того профессора? Ты бросаешь меня ради него?
— Как я могу бросить тебя, когда мы даже не вместе? — раздраженно спросила Бронвин. Она была расстроена тем, что он, похоже, не услышал ничего из того, что она сказала. — И нет, я развожусь с тобой не из-за Рэймонда. Я сомневаюсь, что увижу его снова вне занятий. То, что ты развлекался на стороне во время нашего брака, еще не значит, что и я буду делать тоже самое.
Брайс выглядел совершенно сбитым с толку и сделал ей знак, прося повторить. Когда Бронвин повторила, он уставился на нее, открыв рот.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — шокировано спросил Брайс. Он даже не сделал попытку вытереть лицо или волосы, пропитанные виски. Он просто сидел в кресле со стаканом в руке. — Я никогда не развлекался на стороне, как красноречиво ты выразилась.
Бронвин сердито глянула на него.
— Ты сам сказал мне, что твоя сексуальная жизнь «просто прекрасна», помнишь? Что еще я должна была подумать?
Он поперхнулся глотком виски и несколько минут кашлял, прежде чем
— Брон… Я попал в серьезную аварию, потерял слух. Полгода я выздоравливал, год лечился, а остальное время активно избегал толпы. Единственный раз, когда я вышел из дома не ради работы, была вечеринка в честь дня рождения для Терезы Де Лучи. Это было за несколько недель до того, как мы снова нашли тебя. Как ты думаешь, когда у меня было время трахаться с другими женщинами?
— Но ты сказал… — тупо повторила Бронвин, а потом оборвала себя. Вероятно, Брайс солгал ей тогда.
— Я пытался сохранить лицо. Я до одури желал тебя, но не хотел показывать, потому что все еще злился.
— А презервативы?
— Какие презервативы?
— В ящике прикроватной тумбочке в гостевой спальне, — уточнила Бронвин.
Его губы дрогнули.
— Рик и Лиза часто оставались здесь на ночь, когда я только выписался из больницы. Это была их комната, и презервативы тоже их. Правда, похоже, они ими не пользовались, потому что Лиза почти сразу забеременела, — Брайс пристально поглядел на нее, а потом довольно ухмыльнулся. — Ты ревновала?
«Черт бы его побрал!»
— Вовсе нет, — ответила она как можно небрежнее, но все же не сумела скрыть от него предательского румянца. — Я просто подумала, что ты лицемер, раз так странно относишься к Рэймонду, когда почти признался, что спишь с другими женщинами. В любом случае это уже не имеет значения. Развод будет. Я хочу собрать осколки своей жизни и двигаться дальше. Я просто не могу быть счастлива, продолжая жить так.
Брайс поднялся с кресла. Теперь он возвышался над стоящей Бронвин и сверлил ее отчаянным взглядом.
— Мы можем попробовать быть настоящей семьей. Прошлые выходные это доказали, — он умоляюще протянул к ней руку.
— Они доказали лишь то, что у тебя все еще есть секреты, которыми ты отказываешься делиться со мной. И так будет всегда, не так ли, Брайс? Ты всегда будешь закрывать от меня какую-то часть себя. Я никогда не знала тебя по-настоящему и сомневаюсь, что когда-нибудь узнаю.
— Милая, пожалуйста, — простонал он.
— Не называй меня так.
Бронвин чувствовала себя усталой и побежденной. Брайс все еще протягивал к ней руку. С его волос капал алкоголь. Он выглядел несчастным, и на какое-то мгновение она почувствовала, что смягчается.
— Я знаю, что вел себя как последний ублюдок, — признался он.
— Это точно. — Его признание смягчило ее еще немного.
— Мне очень жаль…?
— Это что, вопрос? Или настоящее извинение?
Когда Брайс заколебался, и она закатила глаза.
— Приходи, когда будешь знать наверняка.
Брайс
Он долго смотрел на дверь после ухода Бронвин. Этот разговор открыл ему глаза на то, что, несмотря на огромное желание вернуть Бронвин, но не очень-то хотел меняться. Она просила открытости, но он был сломлен не только физически, но и эмоционально.