Раскаявшийся муж

Андерс Наташа

Бронвин небрежно махнула рукой и попыталась протиснуться мимо него, но пошатнулась и уткнулась прямо в него. Брайс схватил ее за плечи и поддержал. Она ослепительно улыбнулась, а потом, совершенно неожиданно, чувственно провела руками его обнаженные предплечьям и бицепсам. Его так это отвлекло, что он не сразу понял, что Бронвин говорит. Он попытался сосредоточиться на движении ее губ, а не на своем твердеющем члене, но все равно прошло несколько мгновений, прежде чем он разобрал слова.

— Стриптизер? — на этот раз он точно знал, что кричит,

но к черту это. — Какой еще стриптизер?

Бронвин нахмурилась, убрала одну руку с его плеча и поднесла указательный палец к губам, заставляя замолчать.

— Какой стриптизер? — снова спросил он.

Она закатила глаза.

— Громадина Марвин.

Бронвин убрала вторую руку и неуклюже заговорила на языке жестов.

— Но он не настолько огромен. Ты намного больше, — она задумчиво помолчала, пробежала взглядом вниз по его телу и продолжила: — Гораздо больше… причем везде.

Брайс покраснел, его член затвердело еще сильнее. Брови у Бронвин взлетели почти до линии волос, когда она поняла, что с ним происходит. Она снова подняла на него остекленевшие глаза и жадно облизнула губы.

Боже, он знал этот взгляд. Она хотела его. Так же сильно, как он хотел ее. Однако было бы неправильно поддаться их взаимному влечению сейчас, когда она так пьяна. Заниматься с Бронвин любовью, когда она в полубессознательном состоянии, не входило в его план примирения. Честно говоря, он все не знал, каков, черт возьми, его план, но был уверен, что секс сейчас — не лучшая идея.

— Он гей, — Бронвин достаточно четко произнесла эти слова, и Брайс удивленно нахмурился.

— Что? — Она была так чертовски очаровательна, но в то же время совершенно сбивала с толку.

— Громадина Марвин — гей.

— И это тебя разочаровало? — он старался не выдать, что ревнует.

— Нет. Это был научный эксперимент, — взгляд Бронвин был прикован к его нижней губе.

«Чем, черт возьми, ее это так привлекло?»

— Поход в стрип-клуб — научный эксперимент? — Брайс все еще не был уверен, что правильно понимает этот странный разговор. Казалось, он что-то упускает.

— У тебя такой великолепный рот, — невпопад сказала Бронвин. — Гораздо лучше, чем у Громадины Марвина.

— Ты собираешься всю ночь сравнивать меня с этим Громадиной? — он чувствовал себя нелепо, произнося это дурацкое имя.

— Нет… это будет нечестно. Он проиграет, — она поднялась на цыпочки, обняла за шею и полностью обезоружила поцелуем.

Брайс чувствовал каждый изгиб тела Бронвин сквозь одежду. Он обхватил ее за попку, приподнял и потерся бедрами. Боже, было потрясающе снова держать ее в своих объятиях. Соблазн прижать ее к стене и…

«Стоп!»

Он аккуратно поставил Бронвин на ноги и убрал руки. Однажды он даст ей то, чего она так отчаянно хочет, но не сегодня. Но, криво усмехнулся он, глядя на расстроенное Бронвин. Она еле стояла, и если бы не обнимала его за шею, то, вероятно, упала бы.

— Детка, ты не можешь продолжать так мучить меня, — он почувствовал першение в горле

и задался вопросом, удалось ли ему произнести эти слова достаточно громко, чтобы она услышала. — Пойдем, я уложу тебя в постель.

Бронвин просияла, услышав «постель», и Брайс закатил глаза. Он убрал ее руки от своей шеи и помог подняться в комнату.

После еще одного горячего противостояния в спальне, вовремя которого Бронвин, цеплялась за него, словно осьминог, Брайс наконец-то уложил ее в кровать.

Он мрачно смотрел на свою отключившуюся жену. Его все еще твердый член болел, тело ныло от подавляемой похоти. Он больше не мог так жить; этого было достаточно, чтобы совратить святого, а он, черт возьми, не был святым!

Брайс покачал головой и пошел принимать уже ставший привычным холодный душ.

Глава тринадцатая

Бронвин

На следующее утро Бронвин чувствовала себя ужасно. Глаза резало от яркого света, голова адски болела от любого движения. Она пришла на завтрак в темных очках, с всклокоченными волосами, одетая в выцветшую футболку и спортивные штаны, знававшие лучшие времена.

Когда Брайс, приподняв бровь, указал на стопку блинов, Бронвин замутило.

— Кофе-е-е, — простонала она, осторожно усаживаясь справа от Брайса.

Он улыбнулся краешком губ, наполнил кружку и поставил перед ней.

Кайла с любопытством смотрела на Бронвин.

— Мама заболела? — обеспокоенно спросила она.

Бронвин покачала головой и поморщилась: в голове тут же застучало, словно там поселилась толпа маленьких барабанщиков.

— Я в порядке, милая, — прохрипела она, смущенно откашлялась и ободряюще улыбнуться дочке.

Удовлетворенная этим ответом, Кайла вернулась к игре с едой и запела новую веселую песенку.

Бронвин вздрогнула от шума, и украдкой взглянула на Брайса — он спокойно наблюдал за ней. В памяти всплыли обрывки из прошлой ночи, и она смутилась. Что сказать она не знала, но, к счастью, он первым нарушил неловкое молчание.

— Знаешь, Брон…

Она слишком резко повернула к нему голову. Боль прострелила виски. Бронвин сдавила их и внимательно посмотрела на Брайса.

— Что? — подтолкнула она, когда он слишком долго молчал.

— Я полностью за, если ты хочешь использовать меня для… — он покосился на Кайлу и понизил голос, — секса, но мне сложно тебя понять. В одно мгновение ты хочешь меня, в другое отталкиваешь. Давай как-то решим это, чтобы я не чувствовал себя подонком, действуя в соответствии с твоим настроением.

— Я так…

Брайс издал что-то похожее на рычание, прерывая ее извинения.

— Не надо. Только не извиняйся. Вряд ли я смогу справиться с этим прямо сейчас.

— Брайс, мне надо переехать. Куда-нибудь недалеко, чтобы ты мог быть с Кайлой. Конечно, она будет оставаться здесь, когда я на занятиях, и сможет ночевать хотя бы раз в неделю. Я думала об этом…