Раскаявшийся муж
Шрифт:
— Я посылал сообщение за сообщением и не получал от тебя никакого ответа, — прорычал Брайс все тем же пугающе сдержанным голосом.
— Телефон разрядился, — она пожала плечами, упрямо вытирая лицо Кайлы, несмотря на то, что малышка ловко уворачивалась от губки. — Мне очень жаль.
Брайс выругался, напугав ее и Кайлу, потом передал ложку, которой кормил дочку Бронвин, и вышел из кухни.
— Папа ушел, — радостно сообщила Кайла, махнув на дверь, за которой исчез ее отец.
Бронвин вздохнула, чмокнула дочку и макушку и поморщилась,
— Тебя нужно искупать, — простонала она. Все, чего ей сейчас хотелось это полежать в ванне, отмочить собственные усталые кости. — Хочешь принять пенную ванну вместе с мамой?
Кайла счастливо кивнула, а потом начала что-то напевать. Бронвин могла различить в этой тарабарщине лишь несколько слов: «мама», «ванна», «пузыри», «играть».
«Жаль Брайс не слышит эту очаровательную песенку», — подумала Бронвин, беря дочку на руки.
Вскоре они счастливо устроились в огромной круглой ванне с пышной пеной. Кайла сидела на коленях Бронвин, на их лицах были бороды, сделанные из пены, когда вошел Брайс. Он удивленно замер в дверях, а Бронвин взвизгнула, чувствуя себя идиоткой из-за того, что забыла запереть дверь.
— Папа, купаться! — радостно позвала его Кайла.
— Э-э… не сейчас, милая, — он с сожалением покачал головой и добавил, весело глядя на Бронвин: — Хотя я бы с удовольствием…
Она закатила глаза в жалкой попытке возмутиться, и он усмехнулся.
— Извини, Брон, я думал, ты ее купаешь, а не купаешься вместе с ней. Я поговорю с тобой позже, — он повернулся, чтобы уйти.
— Папа, не уходи! — попросила Кайла, явно недовольная тем, что отец собирается уходить.
Бронвин застонала, уткнулась лицом в спину дочки, затем подняла глаза и встретилась со смеющимися глазами Брайса.
— Ты можешь остаться. Она начнет капризничать, если ты уйдешь.
Брайс кивнул, опустил крышку унитаза, сел и облокотился руками о колена.
Довольная тем, что папа наблюдает за ней, Кайла перешла в режим показательных выступлений. Она украсила лицо и волосы Бронвин еще большим количеством пены, потом окунула в ванну пластикового пупса и устроила с ним дружеское чаепитие, полностью увлекшись игрой.
— Я не хотел ругаться с тобой. Когда ты пришла, — пробормотал Брайс, переводя взгляд с Кайлы на Бронвин.
— Все нормально, — она пожала плечами и принялась намыливать волосы Кайлы, пока она играла. — Я знаю, что ты волновался за меня.
— Я представлял себе самое худшее, и уже собирался позвонить в полицию, как только накормлю Кайлу. — Брайс уставился на свои руки, помолчал, затем посмотрел на Бронвин и продолжил: — Я также сожалею о сегодняшнем утре.
— Спасибо, что не послушал меня и ушел.
— Это чуть не убило меня, — признался Брайс.
— Я знаю, что это было нелегко, но ты поступил правильно. Это привело бы только к еще большим сожалениям.
Бронвин взяла душ и начала ополаскивать волосы Кайлы. Малышка раздраженно ерзал, потому
— Сиди спокойно, — нетерпящим возражений тоном сказала она.
Кайла обиженно засопела, однако ерзать перестала.
Брайс наблюдал за ними с несколько ошеломленной улыбкой, и Бронвин нахмурилась, не понимая, что это значит.
— Вы обе такие красивые, — прошептал он с благоговением и восхищением.
Бронвин неловко поежилась и пробормотала его имя, но Брайс этого не видел.
Взяв маленькое полотенце, он обернул его вокруг головы Кайлы наподобие тюрбана, потом достал полотенце побольше и присел у ванны, ожидая, когда Бронвин закончит купать дочку.
— Я заберу ее, а ты наслаждайся ванной дальше, — он завернул Кайлу в полотенце и вышел.
— О Боже, — простонала Бронвин, закрыв лицо руками.
Им предстоял тяжелый разговор, но откладывать его не имело смысла. Быстро ополоснувшись, она вышла из ванной и пошла искать Брайса.
Он был в детской, читал Кайле сказку на ночь. Бронвин молча наблюдала за ними с порога и видела, как Брайс, отложив книгу, наклонился над спящей дочкой и нежно поцеловал в щечку.
— Спокойной ночи, ангелочек, — пробормотал он так тихо, что Бронвин едва расслышала.
Когда он встал и обернулся, то, казалось, ничуть не удивился, увидев ее в дверях. Бронвин подошла поцеловать дочку на ночь, а потом встретилась с Брайсом взглядом и сказала:
— Нам нужно поговорить.
Она первой вышла из комнаты и спустилась в гостиную.
Брайс прошел прямо к бару и налил два стакана чистого шотландского виски — похоже, он догадался, что разговор будет сложным и им понадобится что-то крепкое. Он протянул ей один из тяжелых хрустальных бокалов и указал на два удобных кресла.
— Ну что ж, начнем?
Бронвин кивнула, устроилась напротив него, нервно отхлебнула огненной жидкости, которая так красиво плескалась в стакане, и тут же закашлялась.
— Я вижу, ты так и не научилась пить, — поддразнил Брайс.
— Сегодня я подала на развод, — быстро сказала Бронвин.
Улыбка Брайса погасла, он побледнел как полотно. Слегка дрожащей рукой он поднес стакан к губам и залпом осушил его.
— Понятно.
— Мне ничего от тебя не нужно, — поспешно продолжила Бронвин, когда он снова поднял на нее глаза. — Только то, о чем мы говорили раньше: алименты и совместная опека.
Брайс встал, снова наполнил стакан и выпил.
— Скажи что-нибудь, — попросила Бронвин.
— Мне больше нечего сказать, — он пожал плечами. — На самом деле мне больше ничего не осталось, кроме как сидеть здесь и потихоньку напиваться.
— Брайс, — предостерегающе произнесла она, но он уже отвернулся, чтобы налить виски.
Он прихватил с собой графин, вернувшись к креслу, и вопросительно наклонил голову.
— Хочешь немного?
— Брайс, нам нужно поговорить…
Он грубо рассмеялся, но в его голосе не было веселья.