Расколотое королевство
Шрифт:
Я повернулся к Роберту. С ним была половина его отряда, все вооружены и в кольчугах, бока их лошадей блестели от пота, и я предположил, что они, должно быть, только вернулись из разведки.
— Спасибо, — сказал я. — Если бы не вы, он бы меня прикончил.
— Избавь меня от благодарностей. — Он покачал головой с разочарованным видом. — Тебе повезло. Насколько я помню, мне уже не в первый раз приходится спасать твою шкуру. Как получается, что я всегда обнаруживаю тебя в центре драки?
— Вряд ли это моя вина, милорд.
— Ты никогда не бываешь виноват, правда?
Его тон был холоден, без единого намека на улыбку. Похоже, он был сильно зол, но я не понимал, что именно вызвало его гнев. Кровь не пролилась, никто не был ранен, за исключением, пожалуй, гордости Беренгара, хотя я считал, что это достаточная плата за мою шишку.
— Что вы имеете в виду? — спросил я, желая опровергнуть все обвинения.
Он не ответил прямо, а только сказал:
— Из этой вражды не выйдет ничего хорошего. Надо покончить с ней, если ни один из вас не желает однажды проснуться с ножом в спине. Если ты не уладишь свои разногласия с Беренгаром, все станет только хуже, поверь мне. Я уже видел подобное.
— Может быть.
Даже если бы это было возможно, мне вовсе не улыбалась идея мириться с Беренгаром, особенно если учесть, что именно он был зачинщиков всех наших ссор. На протяжении многих лет я повидал много врагов и соперников, но никто из них не был так откровенно враждебен, как он.
— Если тебе скучно жить без врагов, по крайней мере, выбирай более предсказуемых. Последнее дело связываться с этим сумасшедшим, потому что его сердцем правит одна ненависть, и он ни перед чем не остановится, чтобы получить то, что захочет.
— Я разберусь с ним, если он пойдет против меня, — пообещал я.
— Как сегодня, хочешь сказать?
Я не удостоил этот вопрос ответом. Беренгару просто повезло. Если бы не та телега с быками, если бы я вовремя заметил их и не ударился головой, он никогда не получил бы преимущества надо мной.
— Что бы он ни задумал, я буду готов.
Роберт вздохнул.
— Конечно, ты должен поступать так, как считаешь правильным, Танкред. Но я должен предупредить тебя, если ты не покончишь с вашей враждой, она так или иначе приведет тебя к гибели, если не сразу, то когда-нибудь.
Когда-нибудь, это слишком большой срок, чтобы я начал беспокоиться. Когда-нибудь открывало длинный путь в будущее: несколько недель, месяцев или даже лет, за это время я мог быть тысячу раз убит людьми и посимпатичнее Беренгара. Кроме того, я сомневался в его терпении; вполне возможно, что он устанет ненавидеть меня и переключится на более легкую цель.
Роберт повернулся к Бартвалду, который нянчил свое плечо, вероятно, ушибленное кем-то из людей Беренгара. Он выглядел ошарашенным, но невредимым.
— Кто это? — спросил Роберт.
Я назвал ему имя англичанина.
— Мой друг, — добавил я. — Он приезжал в Эрнфорд каждые несколько месяцев со своими товарами и новостями.
— И мне за них хорошо платили, — сказал Бартвалд, улыбаясь. — А вы, должно быть, сеньор Танкреда, сын благородного и знаменитого Гийома Мале.
— Верно, — ответил Роберт.
Он не предложил свою руку для приветствия, должно быть, пытаясь понять, был ли искренен англичанин в своей похвале, или отпустил какую-то шутку на его счет. У Бартвалда было действительно странное чувство юмора, так что даже я, зная его достаточно хорошо, не всегда понимал.
— Ты в порядке? — спросил я, быстро меняя тему.
Мне не нужна была новая стычка.
— Твердо держусь на ногах, — ответил разносчик. — Всего несколько ушибов, впрочем этого будет достаточно, чтобы получить нагоняй от жены, когда она увидит мои синяки. Впрочем, не в первый раз. Она всегда очень боится, что я могу подраться всерьез. Говорит, что я уже слишком стар для подвигов.
— И она, думаю, будет права, — сказал я. — Надо сказать, что сегодня ты внял ее совету. Ты бежал с площади очень резво.
— Я заметил, что вы прекрасно справлялись и без меня. Не хотел путаться под ногами и портить вам удовольствие.
— Прими мой совет, англичанин, — прервал нас обоих Роберт, — если дорожишь жизнью и не хочешь встретиться с валлийцами, покинь этот город как можно скорее. Я слышал, что большинство купцов уехало несколько дней назад.
— Есть еще одна причина, — добавил я. — Если ты останешься в Шрусбери, Беренгар усмотрит в этом личное оскорбление и примет все меры, чтобы ты оказался в цепях как можно скорее. Особенно после сегодняшнего.
Роберт нахмурился.
— В цепях? Что он натворил?
Я повторил то, что узнал от Беренгара об указе ФитцОсборна: все оставшиеся в городе купцы должны быть немедленно арестованы по подозрению в шпионаже в пользу врага.
— Впервые об этом слышу, — пробормотал Роберт. — Если это правда, то ФитцОсборн совсем рехнулся. Ведь если бы не купцы, приносящие новости из своих поездок, мы бы знали о противнике и его перемещениях еще меньше, чем сейчас. — Он снова повернулся к Бартвалду. — Я бы меньше беспокоился о цепях и больше о мече Беренгара, когда он снова увидит тебя. Уходи и возвращайся к жене и детям. Если тебя не убьет он, это сделают валлийцы.
— Не тревожьтесь на мой счет, милорд, — ответил англичанин со своей обычной плутоватой улыбкой. — Я выживу. Я умею прятаться.
Уж в этом я не сомневался. В некоторых отношениях Бартвалд напоминал мне крысу, не такую грязную, но очень хитрую и пронырливую: достаточно шуструю, чтобы ускользнуть прочь, учуяв признаки надвигающейся опасности; достаточно нетребовательную, чтобы жить объедками того, что отбрасывают в сторону другие, но никогда не упускающую возможности наполнить свой желудок. Или кошелек.