Расколотые легионы

Торп Гэв

– Я не знаю тебя, ворон, – сказал Медузон. – Брат?...

Шарроукин молчал, и между двумя воинами повисла напряженная тишина, пока не ответил Тиро:

– Его зовут Никона Шарроукин из Девятнадцатого легиона, – сказал он, по неведомой причине чувствуя необходимость встать на защиту Шарроукина. – Такой же, как мы, ветеран черных песков Исствана. Но право голоса на этом корабле он пока не имеет.

Гвардеец Ворона бросил на Тиро враждебный взгляд, а Медузон между тем кивнул и продолжил:

– Скажи, брат Шарроукин. Почему, по-твоему, «Железное Сердце» оказалось достаточно

близко, чтобы вступить в бой вместе с «Сизифеем»?

– Вы охотились за Альфа-Легионом, – ответил Шарроукин.

– Следовали за ним, – поправил его Медузон.

– Зачем?

– Позволь задать тебе встречный вопрос. Ты знаешь, что самое сложное в криптографии? Самое сложное – не взломать шифр, а использовать новые знания и при этом не дать врагу понять, что понимаешь их переговоры. Но иногда полученная информация дает начало миссии, ради которой можно пренебречь риском.

– И что это за миссия?

Медузон улыбнулся, но сморщенная рубцовая ткань на поврежденной щеке и возле губ превратила улыбку в гримасу мертвеца.

– Убить Альфария.

Никто ни ответил: все были слишком потрясены предложением Медузона. Убить примарха? Ужасное прошлое показало Тиро, что это было вполне возможно, но с их незначительными силами? Пусть даже под предводительством воина столь могучего,как Шадрак Медузон?

– Только мы? – спросил Тиро наконец. – Одни, без поддержки?

– Да.

– Убить Альфария? Примарха Альфария?

Медузон кивнул:

– Единственного и неповторимого.

– Откуда вам было знать, что корабли приведут вас к нему? – спросил Шарроукин. – Мы узнали о пункте назначения «Моргельда» только вр время атаки.

– Осторожней, вороненок, – произнес Медузон, наклоняясь вперед. – Ты выжил на Исстване, а потому заслуживаешь мое уважение, но не право бросаться оскорблениями. Мезан и Малтак такое не одобряют.

– Брат Шарроукин не хотел показаться непочтительным, – вмешался Тиро. – Но его вопрос справедлив.

Медузон помолчал, и Тиро заметил, что тот взглянул на Малтака, который едва заметно кивнул.

– Мои извинения, брат Шарроукин, – вздохнул Медузон. – Ты правильно делаешь, что спрашиваешь. Былые потери заставили меня с недоверием относиться к тем, чью ценность я еще не знаю.

Шарроукин кивнул, принимая извинения, а Тиро заметил, что под травмами Медузона скрывалась многолетняя усталость. Этому человеку оставался последний бросок костей, последний шанс отомстить за всех, кого потерял. Как будто придя к какому-то решению, Медузон качнул головой.

– Вы не единственные, у кого есть доступ к Криптосу, – сказал он, и опять экипаж «Сизифея» пораженно замолчал. Медузон нарушил эту тишину скрипучим звуком, который когда-то, наверное, был смехом, но теперь больше походил на мучительное эмфиземное хрипение.

– Вы правда думаете, что я стал бы лететь так далеко и рисковать столь многим ради головы кого-то менее важного, чем примарх?

– У тебя на «Железном сердце» есть Криптос? – спросил Велунд.

– Был, – ответил Медузон и хрипло вздохнул. – Четыре месяца назад его выжгло изнутри неизвестным пиронекротическим геном-самоликвидатором, который авгуры нашего железного отца пропустили. Но перед

этим мы успели расшифровать высокоуровневый вокс-трафик, перехваченный ранее. Он, конечно, изобиловал загадками и жаргоном, но однозначно указывал на тайное собрание высших чинов Альфа-Легиона. Судя по всему, они направлялись к условленной точке сбора, чтобы получить приказы от своего примарха лично. «Моргельд» собирался встретиться с «Малькиантом», прежде чем отправиться на это собрание, но...

– Мы его уничтожили, – закончил за него Тиро.

– Вы его уничтожили, – согласился Медузон. – И мы упустили прекрасную возможность доставить предателям те же страдания, которые пережили мы.

– Необязательно, – вмешался Сайбус, и Тиро проклял его за длинный язык. – Сабик Велунд сумел выгрузить астронавигационный журнал «Моргельда» прежде, чем экипаж его уничтожил.

– Правда, брат Велунд? – спросил Медузон, ударив кулаком по ладони и огибая ближайшую дуэльную клетку. Его кроваво-красный глаз вспыхнул, напомнив Тиро об Атеше Тарсе. Волнение кланового капитана наполнило весь тренировочный зал.

Велунд кивнул.

– Я еще не расшифровал его полностью, но уже знаю, что следующим пунктом назначения «Зета Моргельда» была третья планета этой системы.

– Значит, цель еще на мушке, – сказал Медузон, хватаясь за усиленные стальные брусья клетки. Железо его латной перчатки скрипнуло от напряжения, когда он загнул брусья назад.

– Кадм, мы должны сражаться рядом с Медузоном и его воинами, – заявил Сайбус. – Примарх учил нас, что, сплавливая силы, мы повышаем мощь. Есть ли лучший способ ответить врагу, чем убить брата магистра войны?

Тиро понимал, что тот прав, но злость на бесцеремонность Сайбуса мешала немедленно согласиться. Без сомнения, он хотел сражаться рядом с братьями. Сердце молило об этом возмездии.

Сам Шадрак-чтоб-его-Медузон предлагал возможность утолить потребность в смертях предателей.

Медузон заметил, что он колеблется, и выпустил погнутые решетки дуэльной клетки.

– Брат Тиро, я был бы рад поприветствовать твоих воинов в своих рядах, но ты должен услышать еще кое-что, прежде чем примешь решение. Я собираюсь выступить против примарха. Да, говорят, что он самый мелкий щенок из помета, – но он все же примарх.

– И что же я должен услышать?

Медузон постучал пальцем по подбородку.

– Ты когда-нибудь слышал термин «доппельгангер»?

– Нет.

– Я слышал, – подал голос Шарроукин. – Это тевтонское слово со Старой Земли. Оно означает «бродячий двойник». Близнец. Мы использовали доппельгангеров в шахтах, когда хотели обмануть ударные группы надсмотрщиков. Благодаря этому они не могли знать точно, куда был направлен главный удар примарха Коракса.

– Именно, – подтвердил Медузон и щелкнул железными пальцами с такой силой, что высек искру. Он подошел к стойке с подвешенными на проволоке боевыми сервиторами – безжизненными манекенами из плоти, которые были вооружены различными клинками и бластганами для ближнего боя. Завершая обход вокруг дуэльной клетки, он потянул одно полуорганическое, полумеханическое существо за собой и выставил его перед собой, как доказательство.