Расколотые легионы
Шрифт:
Скоро трое воинов ушли вперед, и Шарроукин переполз в боковой тоннель, чувствуя, как тьма утекает прочь. Убедившись, что никого нет, он выбрался из воздуховод и спрыгнул на палубу, приземливший с глухим, едва слышимым стуком подошв об металл.
– Должен признать, ты неплох, – раздался голос в конце коридора.
Шарроукин развернулся, присел и на автомате потянулся к пистолету. Рука остановилась в миллиметре от рукояти, когда он узнал широкоплечий силуэт.
– Мой корабль зубами и когтями дрался за свою жизнь после Исствана, брат Шарроукин, –
Глава 7
ПУСТЫЕ УГРОЗЫ. ПОД ЧУЖИМ ФЛАГОМ. ЛУЧШИЙ В СВОЕМ ДЕЛЕ
– Вас обоих надо в карцер бросить! – рявкнул Тиро, вышагивая по металлическому настилу посадочной палубы. Велунду хватило приличия сделать виноватый вид, Никона Шарроукин же умудрялся одной лишь позой выражать беспардонное равнодушие.
– Он меня не удивляет, – продолжал Тиро, – но ты, Сабик? Что скажешь в свое оправдание?
– Скажу, что действия брата Шарроукина следует оценивать как разумную осмотрительность.
– Что?
– Он просто хотел убедиться, что капитан Медузон сказал нам правду.
Тиро взглянул на Шадрака Медузона, который привез нарушившего границы Ворона на борту «Маллеус Феррум». Капитан клана Сорргол выглядел невозмутимо, и покрытое шрамами лицо ничем не выдавало его отношения к происходящему. Был ли он зол из-за того, что в его честности усомнились, или смотрел на все это так же, как Велунд?
– Ты не доверяешь словам брата-Железнорукого?
– А ты доверяешь? – парировал Велунд. – Ты хочешь верить, что капитан Медузон – наш союзник, но этого недостаточно для того, чтобы он им стал.
Тиро ожидал, что Медузон оскорбится в ответ на уязвленную честь, но покрытый шрамами воин молчал.
– И нашел он что-нибудь? – поинтересовался Тиро, не считая нужным обращаться к самому Шарроукину.
Велунд покосился на Гвардейца Ворона, продолжавшего смотреть прямо перед собой.
– Нет, – ответил он.
– Тебя следовало бы лишить всех званий, разжаловать в рядовые.
– Я слышал, Железные Руки не бросаются пустыми угрозами, – произнес Шарроукин.
Тиро с трудом сохранял спокойствие. Он пережил худшие кошмары, которые галактика только может наслать на человека, но Шарроукин даже не моргнул. Черные глаза Гвардейца Ворона смотрели на него в ответ, и Тиро видел в них отражение собственного непреклонного характера.
– Что ты сказал?
– Не стоит бросаться угрозами, если не собираешься их выполнять.
– Ты думаешь, я этого не сделаю?
– Я знаю, что не сделаете.
– И почему же?
– Я вам нужен, – ответил Шарроукин. – Я лучший в своем деле, и у вас на борту больше нет таких, как я.
– Мне нужен кто-то, кто не способен подчиняться приказам? Мне нужен воин, устанавливающий собственные правила боя и поведения?
– Да, – ответил Шарроукин. – Именно так.
– Он прав, Кадм, – вмешался Шадрак Медузон. – И я бы в аналогичных обстоятельствах сделал то же самое.
– Тогда почему не
Меудзон скривил обожженное лицо в косой усмешке.
– А кто сказал, что не сделал?
– Думаете, я бы не знал?
– Как ты самоуверен, вороненок, – сказал Медузон, подходя вплотную к Шарроукину. Они несильно различались по росту, но Медузону неведомым образом удавалось возвышаться над Гвардейцем Ворона. – Ты провел несколько лет на корабле Железных Рук и думаешь, что все про нас знаешь? Ты хорош, брат Шарроукин, очень хорош, и я не встречал никого, кто лучше тебя подчинял бы себе тени, но эти корабли сделаны из стали и камня, из той же плоти, что Медуза. И никто не понимает эту плоть так, как сыны Ферруса Мануса.
– Я бы знал, – повторил Шарроукин.
– Правда? Тогда как Ашур Мезан сумел пробраться на ваш корабль и лично взглянуть на вашего криптоса? Неплохо вы там все устроили, Велунд. Скажи, неужели действительно есть необходимость заковывать тварь в кандалы?
Даже непроницаемое лицо Шарроукина не могло скрыть его шока при этих словах.
Тиро был поражен не меньше.
– Ты отправил своего солдата на мой корабль?
– Да, – ответил Медузон. – И хотя мне жаль, что я не смог вам довериться, мы оба знаем, что в наших обстоятельствах доверие – редкий ресурс.
Слова Медузона подлили масла в огонь злости, бушевавший в Тиро, но этот разговор не предназначался для ушей экипажа.
Он бросил на Шарроукина и Велунда тяжелый взгляд и произнес:
– Свободны.
Они развернулись; обвинения были сняты, но без выговора не обошлось.
– Велунд, – позвал Тиро. – Когда Криптос закончит расшифровывать астронавигационный журнал «Моргельда»?
– С минуты на минуту, – ответил Велунд.
– Доложи мне перед следующим сигналом судового колокола.
Велунд кивнул и вместе с Шарроукином покинул палубу. Тиро не удостоил их еще одним взглядом.
– Я не очень рад, что ты отправил солдата на мой корабль, – сообщил он Медузону, когда они ушли.
– Я мог бы сказать то же самое.
– Шарроукин действовал без моего приказа.
– И тебе следовало отдать этот приказ, – сказал Медузон. – Меня удивляет, что он появился на моем корабле так поздно. Полагаю, он ждал из уважения к тебе, надеялся, что ты отдашь этот приказ. Неужто экипажу «Сизифея» недостает решимости, Кадм?
Тиро словно обожгло: и самим упреком, и пониманием, что тот полностью заслужен.
– Достает, – ответил он.
– Это хорошо, – сказал Медузон. – Грядущая битва всех нас подвергнет испытанию, и выживут в ней лишь самые решительные.
– Ты в нас слабости не обнаружишь, – пообещал ему Тиро.
– Я уж надеюсь.
Спустя пятнадцать дней и три одиноких звездных системы «Железное сердце» и «Сизифей» беззвучно подплыли к миру, который в астронавигационных реестрах обозначался как «Эйрена Септимус». Все в этом лишайном изумрудно-охровом шаре говорило Велунду о медленной и неизбежной гибели.