Расколотый Мир
Шрифт:
Ошибка. Лаури резко остановился и обернулся:
— Слэйт? Почему у этих солдат нет противогазов?
— Не знаю, сэр.
Выстроившиеся в шеренгу линейные без противогазов тупо пялились в пространство, избегая взгляда разъяренных красных глаз Лаури.
— Где их противогазы, мать вашу? Кто в этом виноват? Мистер Слейт? А? Без противогазов они сдохнут. Так им и надо. Разберитесь с этим, мистер Слейт!
Он зашагал дальше по гладким лужицам нефти, мимо рядов пульсирующих механизмов. Он понятия не имел, для чего они нужны. Прошел мимо палатки связистов, куда недавно привезли несколько новых блестящих телеграфов, едва справляющихся с наплывом сообщений.
Из
— Сэр, и. о. проводника, сэр. Женщина опять разговаривала с целью. На этот раз устройство зафиксировало разговор с большей точностью, сэр, почти двадцатипроцентной...
— С возможной целью, связист. Не делайте лишних предположений. Есть что-то новое?
— Не ясно, сэр. Как вам известно, он по-прежнему разговаривает обрывками сказок, и мы не знаем, как их расшифровать...
— Сейчас нет времени. Идет подготовка к наступлению. Никель, ступай с ним.
Лаури и Тернстрем двинулись дальше. Жители старого Клоана под надзором линейных грузили в кузова машин новенькие, сверкающие газовые ракеты. Лаури одобрительно кивнул. Клоанцы теперь выглядели бледными и измотанными, на них плохо сказалась перемена воздуха, но под должным надзором работали они вполне усердно.
Лаури положил руку на плечо клоанского мальчика:
— Пойдем со мной. Остальные — занимайтесь своим делом.
Лаури протискивался сквозь ряды линейных, с трудом державших тяжелые пулеметы, — на каждый приходилось по двое человек, а ящик с патронами держал третий. Судя по знакам отличия, эти были из Глорианы. Когда он проходил мимо, они отошли в сторону и покорно склонили головы.
— Видишь, мальчик. Они ведут себя по уставу.
— Да, сэр.
С тех пор как Лаури занял место Бэнкса, число войск под его командованием удвоилось. Ожидалось прибытие новых отрядов. Но враг теперь бесчинствовал и на юге, и на востоке. Агенты уничтожали рельсы, подстрекали население к бунтам, травили и жгли, занимались саботажем и террором. Это добрый знак — знак того, что враг боится. Это также значит, что подкрепление прибудет позже, чем ожидалось, но Лаури готов довольствоваться тем, что есть.
От командования его пока не отстранили, но он даже не сомневался в том, что за ним наблюдают.
Над его головой работали краны. Они поднимали бетонные блоки из кузовов грузовиков и медленно опускали их на землю вокруг Лаури, Тернстрема и мальчика. Казалось, по городу проходит взрывная волна, только не разрушающая его, а восстанавливающая. Лаури сжал плечо мальчика:
— Небось такого ты в старом Клоане не видел? Чудо, согласен? Прогресс!
Он прошел мимо шеренги линейных, согнувшихся над внутренностями черных мотоциклов. Настроение его улучшалось благодаря суете вокруг, страху и уважению со стороны солдат, не говоря уже о пилюлях, бодрящий эффект которых теперь проявился в полную силу.
— Хорошая работа. Отлично. Будут готовы в срок?
Линейные вытянулись по стойке «смирно»:
— Да, сэр!
— Хорошо. Хорошо.
Образцом для подражания, у которого Лаури заимствовал свою добродушную манеру, ему послужил мистер Клэй, бывший начальник Станции Ангелус, каким Лаури помнил его по кадрам старых кинофильмов. Когда Лаури был мальчиком, детей станции Ангелус загоняли в кинозалы, где во всем великолепии чернобелого кино рассказывали о Целях Линии. Там-то маленький Лаури и увидел Клэя: дергающийся на экране призрак с бакенбардами в длинном черном фраке, шествующий по мрачным коридорам станции вдоль грохочущих машин и приветствующий добрым
«МОЛОДЕЦ, МОЛОДЕЦ! — плясала надпись на экране. — УДАРНИК ПРОМЫШЛЕННОСТИ!»
Яркие белые печатные буквы на чернильном фоне.
Разумеется, Клэя давно отстранили, запретив даже упоминать его имя, а фильмы, по всей видимости, сожгли — и поделом. Такая популярность была неподобающей для простого человека, даже такого, как Клэй. Но Лаури по-прежнему украдкой вспоминал о нем. У Клэя было, чему поучиться. «Молодец, молодец, сильная хватка! Работай, работай!» — говорил Лаури, как повторял когда-то Клэй.
Подбежавший связист развеял грезы Лаури:
— Сэр!
— Что? Молодец. Что?
— Разведчики докладывают, что они движутся, сэр.
— Они в курсе, что мы знаем, где они?
— Не известно, сэр.
— В каком направлении движутся?
— На северо-восток параллельно дороге.
— Хорошо. Отлично. Тогда, считай, они в наших руках.
Лаури осознал, что до сих пор держит за плечо клоанского мальчика. Тот дрожал и смотрел на собственные ноги.
— Эй... Эй, мальчик. Выше голову!
— Сэр.
— Знаешь, что здесь скоро случится?
— Сэр.
— Мы убьем пару-тройку врагов. Но к тебе это отношения не имеет. Давай, лучше я объясню тебе, что скоро случится с Клоаном.
...Потому что, объяснил Лаури, сам он — всего лишь старший смотрящий. Таковы порядки Линии. Военные отряды разведывают путь, зачищают его от врагов. За ними подтягиваются фабрики. Дымовые трубы, литейные. Так было и так будет всегда. Сотни, а затем и тысячи безмолвных, покрытых сажей рабочих будут корпеть в литейных, башни из железа и цемента начнут громоздиться все выше, а буры — проникать все глубже в неустанном поиске всего, что пахнет, как нефть.
Вместе с фабриками придут и седовласые женщины за сборочными конвейерами которые станут бесперебойно перемалывать землю и выплевывать в людские массы товары и предметы первой необходимости.
— Это случится, мальчик. Это должно случиться. Линия делает свое дело. После солдат они пришлют торговцев, адвокатов...
На самом деле торговцы уже прибыли — так оперативно, словно все это время ждали под землей, а пришедшая Линия просто выплюнула их, как шлак на поверхность. Торговцы эти делились на классы и ранги, подобно деталям Локомотива. Некоторые — низкорослые нервные типы в залатанных поношенных пальто — торговали некачественным и порченным товаром прямо из своих потертых чемоданов. Таких отправят в Гузнэк или на фермы в окрестностях Фэйрсмита, где местная деревенщина возрадуется даже помятому оловянному чайнику, плугу поострей или чему-нибудь в том же духе. Подробностей Лаури не знал. А некоторые серьезные люди в серых костюмах уже разгуливают по улицам Клоана с командами инженеров и геодезистов, намечая места, где в будущем встанут заводы и фабрики. Кое-кто из торговцев даже не лишен экстравагантности. Как ни странно, Линии иногда приходилось производить экстравагантные, цветные товары — деревенским жителям это нравилось. Поэтому кое-кто из торговцев носит шелковые галстуки, высокие черные цилиндры и пурпурно-золотые жилеты. Они привозят с собой пестрые стайки танцовщиц. Отправляются в Гринбэнк или Край-Свет, где с песнями и танцами продают лекарства, часы, монокли или предметы роскоши фабричного изготовления: сигареты, шоколадные плитки, сахарную вату и мороженое ненатурально ярких цветов — золотое, кадмиево-красное, кобальтово-голубое, — все, что только производится в башнях станций Ангелус или Арсенал.