Расколовшаяся Луна

Белитц Беттина

Джианна начала лучезарно улыбаться.

– Но ведь это замечательно! О, я люблю делать людей счастливыми! Это можно организовать, я могу выяснить всё необходимое ... Дай мне два часа в его квартире, и я буду знать, что ему нравится, а что нет.

– Джианна, это не так просто. Пауль из-за атаки изменился.

– Ты думаешь, я дура? Я могу читать между строчек, чувствовать между вещей, что ему нравится ... Кроме того, это не большие вещи, которые делают людей счастливыми. Это маленькие. Хорошая еда, приятная музыка, занятные разговоры. Этого хватает. Большего и не нужно.

И если ещё намечается любовь ...
– Джианна запнулась.

– Точно. В этом пункте в игру входишь ты.

– Нет. Нет, нет, нет.
– Джианна так решительно замотала головой, что это выглядело так, будто её тонкая шея в следующее мгновение сломается.
– Никаких шансов. Я не продаюсь.

– Я не говорила, что ты должна прыгнуть к нему в постель. Я даже не знаю, в состоянии ли он в настоящее время для этого. Мы все будем там, Тильман, Пауль, ты и я. Дружба ведь тоже делает счастливым, если я не ошибаюсь. Ты будешь дополнением ко всему этому. И должна будешь позаботиться о том, чтобы вы влюбились друг в друга. Что, собственно, вы уже и сделали, - добавила я быстро, потому что Джианна смотрела так, будто хотела с криком броситься на меня.
– Это должно только ... э, быть завершено. Поцелуя будет вполне достаточно.

Я подумала о словах Колина, и режущая боль пронеслась в груди. Секс - это только завершение. Если он умрёт, то это было всё. Один раз в путах. Один раз только для меня. Если это было лишь завершение, то я была таким человеком, которому очень важно завершать вещи. Не все, но многие. При том, что в этот момент я была бы уже в не себя от радости, просто посидеть рядом с ним. Находиться с ним в одной комнате. Смотреть на него.

– Элиза. К такому невозможно принудить. Не получится, - вернула меня Джианна в настоящее. Она звучала докучливо благоразумно.

– Хорошо, - сказала я холодно.
– Тогда мы позволим Паулю просто сыграть в ящик.
– Я встала и начала запихивать вещи в рюкзак, как будто хотела уйти.

– Нет! Эли, нет, останься здесь, пожалуйста. Я не это имела в виду. Я только не знаю, смогу ли я. Я не хочу такое организовывать. Это должно случиться само по себе. Только тогда это любовь.

– Я считаю, это любовь, если кому-то спасаешь жизнь, - аргументировала я упрямо. И, чёрт побери, я не смогу за две с половиной недели раздобыть вторую девушку, в которую Пауль возможно влюбиться. Джианна должна участвовать в этом.
– Он тебе нравится, не так ли? Я это видела! Вы тут же понравились друг другу! Любовь с первого взгляда.
– Я говорила чуть ли не с эйфорией.

Джианна глядела на меня с жалостью.

– В это ты сама ведь не веришь. Или, может быть, веришь? Ну, тебе всего восемнадцать - в таком возрасте ещё есть мечты и надежды ...

– О Джианна, избавь меня от этих дурацких, взрослых разглагольствований. Да, ты была вместе с паршивыми типами, я это понимаю. Но это ещё не значит, что для тебя больше нет мечтаний и надежд. Если бы у меня сейчас не было надежды, я бы сошла с ума! Нам нужно надеяться, чтобы спасти Пауля, а мечты - мечты жизненно важны!
– Я топнула ногой, и пол угрожающе заскрипел.

– Хорошо. Мне, значит, нельзя ни думать

о Пауле, ни связываться с ним. Я правильно это поняла?
– Она мрачно посмотрела на меня.

– Правильно. Никакого контакта. Никаких электронных сообщений, никаких SMS, никаких звонков.
– Как сказал Колин? Она, возможно, слишком спонтанная. А интернет, казалось, был содержанием её жизни, если она как раз не работала. Компьютер был включён всё время, и пока она каждый раз сразу же отвечала, когда приходило новое электронное сообщение. Стук по клавиатуре был похож на барабанную дробь. Мне нужно как можно быстрее позаботиться о подходящем отвлечении. Отвлечение, которое, надеюсь, не разбудит в ней другие чувства, и этим не уничтожит хрупкую связь с Паулем.

– А потом ...
– Джианна вскинула руки вверх, и при этом сбросила сковороду с рабочего стола, которая, гремя, упала на пол и заставила сбежать Руфуса.
– Потом я просто так должна буду влюбиться в твоего брата. Пуф. Но ты, надеюсь, уже заказала индийского продавца роз и фею, которая нам затем исполнит три пожелания, не так ли?
– Джианна подняла сковороду и ударила ей себе по голове, приглушённый, жестяной звук.
– Что же. Я не просыпаюсь. Так что всё это, вероятно, всё-таки не сон.

– Нет. Не сон. Ты что, думала, что всё это с Марами, мной и Паулем был ...?
– Я посмотрела на неё вопросительно.

– Я была не уверена. Я имею в виду, я была изрядно навеселе и ...
– Она шлёпнула себя обеими руками по щекам.
– Нет, я верила. Но иногда я также надеялась, что никогда больше не услышу о тебе и никогда больше не услышу о Пауле и смогу жить дальше так же, как раньше и ...
– Она остановилась.
– Потом пришло твоё сообщение, и я увидела Колина. И я постоянно думаю о Пауле. Я знаю, что это правда. Конечно же, я помогу вам. По-другому я и не смогу. У меня синдром альтруиста. Я только не могу пообещать тебе, что это сработает так, как ты себе представляешь.

– Спасибо. Потом ты можешь исчезнуть. На схватку тебе не нужно смотреть, а Пауль всё равно должен будет заснуть, чтобы Францёз мог атаковать.

Я медленно выдохнула. Блин, это женщина была такой утомительной. Я больше не была уверена в том, что окажу Паулю услугу, если сведу его с ней, но другого выбора у нас не было. Кроме того, по словам Колина я тоже была утомительной. Значит, Джианна и я хорошо подходили друг к другу.

– Тогда я сейчас позвоню Тильману и спрошу, где живёт Францёз и как мы сможем туда зайти.

К моему удивлению Тильман сразу же взял трубку.

– Ты можешь говорить?
– прошептала я.

– Да, но будет лучше, если ты будешь говорить громко. Не то, в противном случае, я тебя не пойму. Я на берегу, оба гея на корабле. Мы можем говорить открыто.

Я описала ему так коротко, как возможно, ситуацию, а он внимательно слушал.

– Францёз живёт в районе Шанце. Я сейчас перешлю тебе адрес по SMS. В галереи есть ключ для чрезвычайных ситуаций, в самом нижнем ящике письменного стола, за скрепками, в маленькой коробочке. Ключ от галереи должен лежать у Пауля, в этой уродливой чаше в коридоре. Когда вы хотите это сделать?