Расмус, Понтус и Растяпа
Шрифт:
– А ты бы попросила назад свою фотографию, – сказал Расмус.
– Я так и сделала, – кивнула Приккен. – Но он только ехидно рассмеялся и сказал, что оставит её на память. Он сказал… – И Приккен опять принялась плакать.
По четвергам папа уходил на работу только к десяти, поэтому родители обычно вставали попозже. Но в этот день они уже проснулись, и из ванной послышалось папино громкое пение.
– Не говори им ничего, – быстро прошептала Приккен.
– Ясное дело. Да мне ведь уже и в школу пора.
Растяпа отчаянно
– Что поделаешь, Тяпа. Учителя ведь жить без меня не могут!
Расмус взял книги и побежал в школу. На крыльце он остановился помахать Растяпе. Тот, как обычно, смотрел в окошко Расмусу вслед. Но сегодня, видно, окно было плохо закрыто – оно вдруг распахнулось, и Растяпа с восторженным лаем спрыгнул на лужайку прямо к Расмусу. Лай, очевидно, должен был известить хозяина о том, что окно было открыто очень кстати.
– Знаешь что, Растяпа? – усмехнулся Расмус. – Подозреваю, ты сам его открыл.
Растяпа продолжал лаять, словно хотел сказать, что ему единственный раз в жизни удался подобный трюк. Но хозяин без всякого милосердия вернул его обратно в заключение.
Расмус отнёс пса на кухню и, поздоровавшись с мамой, сказал:
– Я уже убегаю. Пожалуйста, закрой как следует окошко, не то Растяпа выскочит.
И сразу забыл о собаке и побежал в школу, думая только о рубце, книжке, сетке и сычуге. Правда, о Приккен он тоже думал, и эти мысли его так беспокоили, что Понтус при виде Расмуса встревожился, уж не заболел ли он.
– Это не я, это Приккен, – вздохнул Расмус.
– А что у неё болит? – спросил Понтус.
– Душа. – Расмус скорчил печальную физиономию. – С этой любовью одни неприятности!
– У Приккен неприятности?
– Ещё какие!
И Расмус все рассказал Понтусу. Иначе он поступить не мог.
Во-первых, он знал, что Понтус будет молчать как рыба. Во-вторых, у них никогда не было секретов друг от друга. А в-третьих, в голове у Расмуса уже зрел план, для осуществления которого ему нужна была помощь Понтуса.
Первым уроком была биология, так что у Расмуса было время обдумать свой план получше, чтобы на перемене поделиться им с Понтусом.
– Ну, как же называется у коров четвёртый желудок? – спросил учитель биологии.
Учитель вызвал Понтуса, но тот никак не мог вспомнить слово «сычуг». Он помнил только, что оно похоже на имя какой-то птицы, и в голове у него вертелось «чибис», но на всякий случай он промолчал, и учитель стал спрашивать дальше:
– Четвёртый коровий желудок, Расмус?
Расмус вздрогнул.
– Формуляр, – невпопад ответил он.
Класс взорвался от хохота, а господин Хелгрен покачал головой:
– Оно и видно, что вчера вас отпустили на два часа раньше.
На перемене Расмус отвел Понтуса в укромный уголок на школьном дворе.
– Ну, Понтус, хочешь вступить в «Союз спасения»?
Понтус ничего не понял:
– Какой союз?
– «Союз спасения жертв несчастной любви»! – провозгласил Расмус. – Я его только что основал. Смотри, а вон идёт дурак Юаким!
Он сердито посмотрел на парня с тёмными кудрявыми волосами, только что прошедшего мимо в толпе одноклассников. Это из-за него Приккен плакала всё утро!
– А Приккен думает, что он большая умница, – заметил Понтус. – Вид у него вполне благородный… чёрные глаза, чёрные кудри…
Расмус фыркнул:
– Пусть выглядит благородно, сколько влезет, пусть играет на гитаре, пусть он лучший гимнаст в школе и в него влюбляются все девчонки. Но одно я знаю точно!
– Что именно? – уточнил Понтус.
– Моя сестра не попадёт в его дурацкий список!
– Ну да, конечно, только как ты этому помешаешь?
– Я собираюсь пойти к нему и стащить его. И именно так я и сделаю.
Понтус вытаращился:
– Что за глупости, каким образом?
Было видно, что Расмусу в голову пришла очередная сумасшедшая идея.
– Я украду этот список сегодня ночью, пока он спит. Ты со мной?
Глаза у Понтуса округлились ещё сильнее, по всему было видно, что он в восторге. Если бы Расмус предложил ему взорвать школу, арестовать учителей и убежать в Америку, Понтус и тогда бы радовался. Расмус всегда придумывал что-то ужасно интересное, у самого Понтуса так не получалось, зато он всегда был готов поддержать друга во всех его затеях. Прокрасться в дом к Юакиму! От одной этой мысли Понтус захихикал.
– Ох, только бы мне там не расхохотаться… Думаешь, мы пролезем внутрь?
– Попробуем. Заводи будильник на половину второго.
Они с жаром проговорили всю перемену. Жажда приключений разгоралась в них всё сильней. Печали Приккен отошли на второй план, всё превращалось в опасную и увлекательную игру, так что к началу следующего урока «Союз спасения жертв несчастной любви» был в отличном настроении. Физиономии у ребят так светились, что их искреннее веселье передалось даже учителю математики. Увидев за партой довольного Понтуса, учитель взлохматил ему волосы и сказал:
– Что это братец Понтус сегодня такой весёлый, неужели рад уроку арифметики?
Вместо ответа Понтус тихонько хихикнул.
– А у Расмуса Персона такой поумневший вид, – продолжал учитель – Вот ведь как полезно посидеть в коридоре и подумать!
Весёлый Понтус и поумневший Расмус переглянулись – они-то знали, в чём секрет. Они бы с удовольствием чуть-чуть посчитали, чтобы доставить удовольствие учителю математики, но очень уж сложно было отвлечься от мыслей о куда более важных делах.