Расмус, Понтус и Растяпа
Шрифт:
Фон Ренкен, по слухам, был человек не злой. Но кто знает, как он себя поведёт, если посреди ночи влезть к нему в дом? На глаза ему лучше не попадаться! Да и открыто ли в доме хоть одно окно? К счастью, на втором этаже были распахнуты целых два окна – на радость комарам и ночным мстителям. К тому же барон фон Ренкен недавно красил дом, и маляры очень удачно оставили прямо под открытым окном приставную лестницу. Мстители с довольным видом переглянулись. Лезь – не хочу!
Ко всему прочему и окно в подвале оказалось открыто, да не просто открыто – почему-то даже рама из него была вынута и валялась рядом на траве.
Расмус молча указал на него. Уж в подвале-то шансов наткнуться на барона в это время не так много.
Расмус сунул голову в окошко, прислушался, посветил фонариком. Это был, очевидно, дровяной сарай, на полу неподалёку валялась гора досок. Понтус взял фонарик. Расмус сел на подоконник, отпустил руки и скользнул вниз. Доски задвигались под ногами и тревожно загремели, а Понтус за окном хихикнул. Когда пришла его очередь спускаться, и дрова загромыхали под ним самим, он продолжал смеяться – хотя и ужасно боялся. Оба они боялись, поэтому чуть-чуть постояли в подвале не двигаясь, набираясь смелости. Но в большом доме было тихо, и понемногу они осмелели и прокрались к дверям подвала. За дверью была кухня, там пахло котлетами и луком, и это их немного успокоило. Во всяком случае, людей здесь не едят.
А барон жил роскошно! В больших залах стояла тяжёлая мебель, за стеклом хранилось старинное серебро, оно тускло мерцало, пока ребята на цыпочках крались между шкафами. Расмус посветил фонариком на посуду – такой роскоши они раньше никогда не видали.
– Ух ты, сколько серебряных чашек, – шепнул Понтус. – Верно, у отца Юакима недавно был юбилей!
Но тут он словно окаменел:
– Слышал?
Понтус так испугался, что и Расмусу стало страшно, хотя он и не слышал ничего.
– Что?
– Шаги, – ответил Понтус. – Там кто-то ходит.
Кто, кроме барона или Юакима? Да пусть уж лучше это будет Юаким! Барон точно не поймёт, что понадобилось «Союзу спасения» в его доме в два часа ночи.
Они застыли как вкопанные и прислушались, холодея от ужаса. Но ни барона, ни Юакима больше слышно не было. Всё было тихо.
– Может, показалось?
Со страху и не такое покажется. Ребята решили больше не бояться и осмелели почти до неприличия – всё-таки хорошо, когда барон не стоит за углом!
– Как ты думаешь, где комната Юакима? – спросил Понтус.
– Наверное, наверху. Пойдём!
Они взбежали по широкой дубовой лестнице, точно жили в этом доме всю жизнь.
Но наверху было много дверей. За какой же из них спит Юаким? Расмус осторожно подошёл к ближайшей… Может, здесь?
В комнате стояла большая кровать. Оттуда доносился храп. И редкий храп, надо сказать!
– Хрр-пс-пс… Хрр-пс-пс…
Так храпят только старые бароны. У Юакима бы точно ничего подобного не вышло.
Расмус уже открывал следующую дверь. За ней никто не храпел, в комнате стояла тишина, зато по подушке были разбросаны чёрные кудри. Юаким спал как младенец, и его совершенно не тревожило, что он сломал Приккен жизнь. Расмус посветил на него фонариком:
– Маленький глупый баронишка, где же твоя дурацкая тетрадка?
Ведь не под подушкой он её хранит? Свет фонарика обежал всю комнату. А в комнате у юного барона было шикарно! Серебра, правда, не водилось, зато стоял большой письменный стол, роскошные стулья, на стене висели книжные полки, гитара, картины… Никаких плакатов с кинозвёздами, как у Приккен. Ну правильно, зачем ему кинозвёзды, если у него столько девчоночьих фотографий?
Расмус пробежал фонариком по книжным полкам – тетрадки не было. Значит, теперь стол: общая история для школьников, история шведской литературы, французская грамматика… Да, Юаким прилежный ученик! Упражнения по английскому… «Формуляр ненужных вещей»! Вот оно! Расмус набросился на тетрадку, точно ястреб.
Он вернулся к Понтусу:
– Есть!
Но Понтус, весь белый от страха, еле слышно выдохнул Расмусу на ухо:
– По дому кто-то ходит. Тут есть кто-то ещё!
Вот тут-то и пригодилась лестница, слава малярам! Ребята в несколько секунд спустились на землю и пронеслись по саду, точно у них под ногами горела земля.
– Думаешь, там и вправду кто-то был? – с беспокойством спросил Расмус.
Они уже были на своей улице и переводили дыхание под фонарём, в безопасности, счастливые и довольные.
Понтус начал смеяться:
– Не знаю. Я что-то слышал!
Но Расмуса уже был увлечён другим – своей драгоценной добычей, похищенной у Юакима.
– Ну, значит, у них там живёт фамильное привидение, вот оно и шатается по дому!
– Или это тени страдающих невест!
Да уж, это была целая галерея симпатичных улыбающихся девчонок, ещё не знающих, что они «ненужные вещи». Но где же Приккен? Где светловолосая курносая девочка с ямочками на щеках?
Расмус долго искал и наконец удивлённо повернулся к Понтусу:
– Её здесь нет!
Расмус стоял расстроенный и размышлял:
– Придётся вернуться, – наконец заключил он. – Без Приккен я домой не пойду.
Понтус захихикал так, точно его щекотали:
– Ты с ума сошёл? Мы что, всю ночь будем бегать по их дому?
Но Расмус ему всё объяснил: просто у бедняжки Юакима ещё не было времени наклеить фотографию Приккен. А если Расмус унесёт только сам формуляр, Юаким завтра же заведёт второй том, с Приккен на первой странице. Но этому не бывать, пока её младший брат жив, здоров и способен взбираться по приставной лестнице!
– Ты со мной?
Понтус кивнул:
– Ясное дело.
Они галопом промчались той же дорогой. Улица, колючая изгородь, вот и калитка, и лужайка, и лестница… В этот раз они полезли сразу на второй этаж, поскольку уже знали, где комната Юакима.