Расмус, Понтус и Растяпа
Шрифт:
– Итак, я очень печалиться, когда лежать под столом. Тфа такой маленький негодяй – и уже воровать серебро! А мои ноги… О, мои ноги!
Эрнст задумчиво поковырял в носу:
– Чудн'o! Не пойму я, что их туда принесло. Им не нужны были ни мы, ни серебро.
– Болваны, – воскликнула Берта. – Конечно же они пришли за вами и сейчас приведут сюда полицию!
– Нет, Берта, – повторил Альфредо. – Они нас не видеть. Хотя мне думаться, что эти тфа мерзавец меня за версту чуять.
Эрнст снова задумался.
– Я ведь следил за ними. Они полезли
– Прямиком в полицию, – зловеще кивнула Берта.
Но тут Альфредо стукнул кулаком по столу:
– Заткнись, Берта! И не слушать Эрнст, он всегда иметь слабые нервы. Лучше приносить нам кофе!
Берта замолчала. Она послушно сняла со спиртовки кофейник и разлила кофе по большим розовым кружкам. Потом принесла булочки. Вообще вся эта троица выглядела очень по-домашнему. Берта, по-видимому, любила создавать вокруг себя уют. Скамьи были накрыты клетчатыми покрывалами, а в маленькой некрасивой вазочке на столе стояла ветка сирени. Вдруг Альфредо встал и выбрал из кучи серебра на полу большой сосуд.
– А это быть вазочка для тебя, Берта, – сказал он, взял ветку сирени, воткнул её в серебряную посудину, а потом снова сел на место с довольным видом.
– Подумать только, мои глаза видеть такой кувшин! Я всю жизнь воровать серебро, но такого никогда не видать!
Но Эрнст снова занервничал:
– Надо сложить серебро обратно в сумку и унести отсюда, пока все не проснулись. Здесь мы его не спрячем.
– Это уж точно, – замахала руками Берта. – С утра придёт полиция с проверкой.
– Да, они с начала ярмарки что-то вынюхивать, – подтвердил Альфредо, беря новую булочку. – Верно, думать, что кто-то здесь откуда-то сбежать, – добавил он с обиженным видом.
Эрнст злобно кивнул:
– А это так и есть, ну надо же, какое совпадение! Короче, надо всё уносить в верное место до завтрашнего вечера, пока не придёт Антиквар. – Он начал собирать серебро в сумку. – Чёрт-те что, ждать до завтра… Клянусь фараоном, мне это не нравится! Но раньше Антиквар не появится.
Альфредо спокойно запивал булочку кофе:
– Ты иметь плохие нервы, старина Эрнст, ты всегда иметь плохие нервы. Клянусь, мы находить подходящее место!
– И где?
Альфредо поскреб в ухе:
– Что ты сказать, малышка Берта? Ты же иметь сестру в этот городишко.
Берта кивнула.
– К сестре в подпол, что вы об этом думать?
– К сестре в подпол… – с сомнением повторил Эрнст. – А потом сестра приползёт в подпол за картошкой и всё это найдёт!
Берта злобно сверкнула на Эрнста повлажневшими синими глазами:
– Не приползёт, подлец, она сломала ногу и сейчас в больнице!
Альфредо не выразил ни малейшего сочувствия, наоборот, довольно ухмыльнулся:
– Сестрица сломать ногу как раз вовремя! Теперь она не забрать из подвал даже одна маленькая картошка!
Эрнст с недоверием перевёл взгляд с Берты на Альфредо и обратно:
– Не пойдёт. Кое-кто здесь ещё вполне на ногах.
– Ах вот что тебе не нравится, – колко заметила Берта. – Ну, тогда прячь сумку где знаешь. Кстати, у меня есть ключ от погреба, и я как раз собиралась туда за соком – отнести сестрице в больницу. Но ты иди, прячь барахло куда хочешь!
– Успокойся, Берта, – сказал Эрнст. – Отнесём всё в подвал. Но имей в виду, сумку я опечатаю! Опечатаю большой свинцовой печатью, и вскроем мы её, только когда придет Антиквар, ясно?
Берта злобно посмотрела на него:
– Ты подозрителен как чёрт. Не доверяешь нам с Альфредо?
Но Альфредо примирительно махнул булочкой:
– Берта, ты не хотеть замолчать? Доверять есть хорошо, но запечатать есть ещё больше хорошо, как говорить моя бедная матушка. – Он повернулся к Эрнсту: – Ты можешь запечатать своя печать хоть вся сумка. Завтра вечером приходить Антиквар, и все печать убирать прочь. Но клянусь, нынче он не приходить зазря!
Эрнст кивнул.
– Это уж точно. Не то что в прошлый раз, когда он скупил у нас по дешевке всё барахло, а потом перепродал в своей лавчонке в десять раз дороже! – Он с беспокойством глянул на наручные часы: – Четвёртый час. Если собираемся перетаскивать, сейчас самое время. Так где живёт твоя сестра?
И вот теперь… Теперь пора было убегать! Ребята притаились в кустах сирени. Воры должны были выйти с минуты на минуту. Скорей, скорей! Понтус пойдет за ними, чтобы посмотреть, куда они всё спрячут, а Расмус побежит домой и приведёт папу!
Но всё вышло иначе.
Вшивый рынок был объят дрёмой. Все обитатели маленьких вагончиков сладко спали – кроме тех троих в зелёном вагончике, притаившемся за кустами сирени. Наступал рассвет, самое тихое и спокойное время суток. И вдруг эту тишину разорвал громкий, весёлый и отчаянный лай. Это лаял маленький пёсик, страшно довольный, что нашёл своего хозяина и что наконец наступило настоящее утро!
– Растяпа, – обречённо выдохнул Расмус. – Только тебя тут и не хватало.
Глава шестая
За триста лет своего существования Вшивый рынок Вестанвика повидал многое: и отчаянные цыганские драки, и стычки пьяных деревенских парней. Но сцены, подобной той, что разыгралась этим ранним майским утром перед восходом солнца, здесь ещё не бывало. В кустах сирени смешались в кучу воры, воровки, дети, собаки – да уж, такое на Вшивом рынке случалось разве что раз в триста лет, если вообще случалось.