Расписное небо
Шрифт:
Если капитан Медузы показался мне несколько замороженным и безэмоциональным, то у этого валора степень льдистости была максимальной. Может, они именно по такому принципу должности распределяют? Знакомство Даяра со свояком вышло эпичным. Зеленоглазый широким резким ударом решил поправить родственнику челюсть. От ужаса и промелькнувших перед глазами последствий дрогнули ноги. Скорая расправа стала реальной и почти осязаемой как никогда. Гул в ушах мешал слышать, о чем мужчины говорили, но нужно было что-то делать. Расправив плечи, я громко кашлянула, привлекая внимание к себе. Ждали же докторов, вот и
– Доктор Томас Гамильтон, нейрохирург и специалист по вегетативным состояниям. Доктор Ольса Иберская, генетик, акушер-гинеколог, – представил нас Даяр, чуть отступив в сторону. Синие глаза-рентгены прошлись от макушки до самых носков моих ярких лодочек. Мне сразу подумалось, что под руководством такого мужчины всё делается из серии «лучшее» и «лучше лучшего». Перфекционист и контролер до мозга костей.
Путь до госпиталя занял совсем немного времени, почти не позволив рассмотреть особенности Полиса, как называли город жители. Большеместный транспорт, чем-то похожий на сегмент современного поезда, нёс нас по какому-то полупрозрачному тоннелю вокруг купола, открывая вид на пустыню, залитую красным вечерним светом. Огромная звезда, пусть и отделенная стеклом-хамелеоном, потемневшим, стоило нам оказаться во внешнем транспортном кольце, опоясывающем город, пугала. Казалось, ещё немного, и небо вспыхнет нестерпимым огнем этого светила. Завороженная, как мышь перед змеей, не могла отвести слезящиеся глаза в сторону.
В госпитале нас не пустили к Селене сразу, а передали с рук на руки каким-то местным специалистам. Вполне обычные процедуры по дезинфекции, взятию анализов, проведению первичной диагностики и краткое ознакомление с возможностями центра. Пройдя все эти этапы, и попутно ответив на сотню вопросов, я вышла в другое крыло в сопровождении назначенного помощника с пропуском и кодами доступа к личному кабинету.
– Терри Ольса, с чего вы хотели бы начать? Какие-то недостающие анализы? Или неизвестные методы? – мой помощник, уже почти привычно выше меня, молодой человек с бледными голубыми глазами и серьезным лицом, вел к лифтам. Судя по всему, его новая должность совсем не тяготила, а наоборот радовала. Возможно, для него это такой же своеобразный трамплин в карьере.
– Сури Ланаф, я уже довольно давно работаю с беременными женщинами и за все годы выяснила простую вещь: при прочих равных моментах душевное состояние будущей матери может иметь ключевую роль. Перво-наперво, я бы хотела увидеть Селену.
Сейчас я была в своей стихии, точно зная, с чего следует начать и на что обратить внимание, так что волнение и страх, волнами накатывающие с момента подписания контракта, отступили куда-то на самый край восприятия.
– Вы акушер? Раньше работали с беременными?
– Доводилось. Однако не могу сказать, что мой опыт достаточен для нынешней ситуации, – несколько уклончивый ответ.
– Почему тогда мне предоставили в помощь именно вас?
– Личный выбор акера Сумудина. Он посчитал, что я буду наиболее полезен.
Вот тогда я в первый раз услышала это имя, ещё не зная, какие события ждут меня впереди.
Ланаф остался за дверью, у которой стояла пара военных
По центру палаты стояла мед капсула, доверху заполненная голубой импульсной жидкостью. На ложе, с дыхательной маской, лежала бледная темноволосая девушка. Было видно, что она резко похудела, свет, преломляемый наполнителем, делал цвет кожи болезненным, а короткие волосы словно парили в этой вязкой жидкости, добавляя какой-то нереальности происходящему.
– Сколько она потеряла в весе? – вопрос был задан в пространство, но я краем глаза видела и Нарина и Даяра, и ещё двоих валор, присутствующих в палате и молчаливо наблюдающих за мной. Почему-то последних данных о потере веса у меня не было.
– За все время, пока находится в таком состоянии, почти двенадцать килограмм, – голос словно хлестнул по нервам. Резкий, эмоциональный, какой-то злой, он раздался откуда-то из-за спины. Глубоко выдохнув, выравнивая и успокаивая сердцебиение, я медленно выпрямилась, перестав нависать над капсулой, и обернулась.
На меня смотрели невероятные золотые глаза, полные такого огня, что хотелось невольно отступить на шаг, только бы избежать их внимания.
Глава 4
Красивое волевое лицо в подживших ссадинах, прямой нос, брови вразлет, широкий рот. И золотые глаза. Недовольный, подозрительный взгляд, скользящий вверх-вниз, особенно долго задержавшийся на моей яркой обуви.
Валор был облачен в повседневную одежду, так что определить важность его персоны не получалось. Одна нога покоилась на пуфике, скованная каким-то местным вариантом шины. Зацепившись взглядом за приспособление, на мгновение подвисла. Раздался негромкий щелчок.
Хвост. По полу стукнул белый длинный хвост с небольшой кисточкой на конце.
Пытаясь побороть растерянность, в первый раз всерьез обратив внимание на эту конечность, передернула плечами, распрямляя спину. Я – ценный специалист, значит, вести себя надо соответственно, а не вздрагивать при любом звуке. Как говорил мой куратор во время обучения: страх – не ветрянка. Его можно спрятать.
Оторвавшись от такой необычной пятой конечности, снова посмотрела в золотые, завораживающие глаза.
– Мне бы хотелось знать детали происшествия, раз уж никто не посчитал необходимым об этом сообщить,– нападение – лучшая защита.
– Если вам решили что-то не сообщать, значит, на то была причина, – снова этот хлесткий голос.
– И все же, эти данные могут оказаться важными в вопросе лечения Селены, – в своем профессионализме я была достаточно уверена, чтобы смириться с отсутствием ответов на интересующие вопросы. Изобразив на лице то же упрямство, посмотрела в золотые глаза. Они немного дезориентировали, действительно сбивая дыхание своей чарующей красотой и необычностью, но не настолько, чтобы это показывать.