Распознавание образов
Шрифт:
– Ну, не говори глупостей. Ты, как-никак, будущая мать нашего ребенка.
– Извини, надо было сказать тебе раньше.
– Ну смотри: ты ведь нашла автора, так? Договорилась с ним о встрече. И мы с тобой сейчас об этом разговариваем. То есть мы добились чего хотели. Мне наплевать, скольких уродов тебе пришлось для этого ублажить и какими способами. И скольких из них ты потом придушила. Абсолютно наплевать! Я даже помогу избавиться от трупов.
– Ты, наверное, просто так говоришь.
– Что значит просто так? А что ты еще хотела? Чтобы я эти слова у себя на руке акриловым гвоздиком нацарапал? – Помолчав, он добавляет: – Что же надо мистеру Бигенду от нашего автора?
– Говорит, еще не знает. Он считает эти фрагменты самым хитроумным образцом маркетинга, рекламной стратегией нового века. Говорит, что хочет узнать об этом побольше. Я даже думаю, что он не врет.
– Ну, бывают и более странные желания. Это меня сейчас меньше всего волнует.
– А что же тебя волнует?
– Как мне туда добраться. Действителен ли мой паспорт, который еще надо найти. Где можно срочно достать дешевые билеты, чтоб не пришлось брать ссуду в банке.
– Ты серьезно?
– А как ты думаешь?
Светловолосая нянечка, выглядящая очень по-калифорнийски, ведет за руку смуглого мальчика с красным воздушным шариком. Покосившись на Кейс, она прибавляет шаг, увлекая за собой ребенка.
Кейс вспоминает, как они с Сильвией Джеппсон выходили из российского посольства.
– Тебе понадобится виза, – говорит она Капюшончику. – Ее можно получить очень быстро, если доплатить за срочность. Про билет можешь не беспокоиться. В лондонском филиале «Синего муравья» есть женщина по имени Сильвия Джеппсон. Я ей позвоню, дам твой телефон. Она тебя посадит на ближайший рейс; билет будет ждать в аэропорту. И еще... я понимаю, вопрос дурацкий, но мне нужно твое имя. Я ведь не знаю, как тебя зовут.
– Торнтон Вассельтарп.
– Чего?
– Гилберт.
– Гилберт?
– Да, Питер Гилберт. Он же Капюшончик. Ничего, привыкнешь. Во сколько мне влетит билет до Москвы?
– Ни во сколько. Мне оплачивают все расходы, и я включу тебя в список. Потому что ты нужен в Москве. Вот и все.
– Ну, спасибо!
– Только не говори Сильвии, что я уже здесь. Она думает, что я полечу через неделю.
– Ты всегда так все запутываешь?
– Недавно научилась. Слушай, Капюшо... Питер, я позвоню ей прямо сейчас.
После паузы он говорит:
– Спасибо... Ты ведь понимаешь, мне необходимо там быть.
– Да, знаю. Я тебе перезвоню. Счастливо.
Кейс идет с телефоном в руке, оглядываясь по сторонам, пока не находит толстую гранитную тумбу неизвестного назначения. Присев на нее и чувствуя сквозь ткань юбки тепло нагретого камня, она звонит в «Синий муравей». В трубке что-то шипит, качество связи здесь похуже. Включается автоответчик Сильвии.
– Сильвия, это Кейс Поллард. Я хочу, чтоб вы доставили одного человека из Чикаго в Москву, как можно быстрее. Его зовут Питер Гилберт.
Имя, произнесенное вслух, звучит непривычно. Кейс дважды повторяет номер его телефона. И добавляет:
– Забронируйте ему номер в «Президент-отеле». И пожалуйста, постарайтесь взять ближайший рейс. Это очень важно. Спасибо! До свидания.
Мимо проносится немаркированный полицейский автомобиль – новенький «мерседес» с синей мигалкой на крыше.
Убрав телефон, Кейс встает и идет дальше.
Буквально через несколько шагов накатывает волна неодолимой сонливости – откуда-то со стороны реки. Часовой пояс «Кейс Поллард» на глубоком органическом уровне заявляет, что пора отключиться. Кейс решает не спорить. Развернувшись, она направляется тем же путем обратно, к «Президент-отелю».
Ее будит мобильный телефон, а не звонок дежурной, и не будильник наручных часов, поставленный на всякий случай. Она садится на кровати, обнаженное тело дрожит от озноба. Кутаясь в белую простыню и землистое президентское покрывало, Кейс пытается понять, где находится. Солнечный свет под каким-то неправильным углом бьет сквозь щели в занавесках. Телефон продолжает звонить.
Она встает, копается в сумке.
– Алле?
– Привет, это Бун. Ты где?
– Только проснулась. А ты где?
– Все еще в Огайо. Кое-что удалось раскопать.
– И что же? – Она присаживается на кровать, смотрит на часы.
– Имя домена. Армаз-точка-ру.
Она не может придумать, что сказать.
– Назрань, – говорит он.
– Что это значит?
– Столица республики Ингушетии. Ofshornaya zona.
– Что это значит?
– Офшорная зона, налоговый рай. Для России. Им понравилась идея с Кипром, и они решили создать у себя собственный Кипр. В Ингушетии. Парень, на которого зарегистрирован домен, живет на Кипре, но работает на ингушскую офшорную фирму. Теперь понятно, откуда у Доротеи этот русский душок.
– Откуда ты знаешь, что он из... ингушей?
– Посмотрел в «Гугле».
Ей это не пришло в голову.
– Значит...
Она медлит перед тем, как солгать. И лжет:
– Значит, фрагменты приходят оттуда? С этого домена?
– Именно так.
– Но адреса ты не знаешь. Только имя домена.
– Ну, это лучше, чем ничего. – В его голосе звучит разочарование. – Да, я еще кое-что выяснил.
– Что?
– Связь с нефтью.
– В смысле?
– Точно не уверен. Но я навел справки насчет этого парня, привлек своего друга из Гарварда, с факультета международных отношений. Он говорит, что фирма, где работает наш парень, связана с ведущими игроками российского нефтяного бизнеса.
– Российская нефть?
– Ну да. Саудовская нефть сейчас утратила привлекательность. После одиннадцатого сентября регион стал слишком неспокойным. Серьезным людям это не нравится, им нужен стабильный источник. И Россия как раз подходит. То есть мировые денежные потоки будут радикально перенаправлены. Все наши машины будут ездить на русской нефти.
– Какое это имеет отношение к фрагментам?
– Расскажу, если удастся выяснить. Как у тебя дела? Есть какие-нибудь новости?
Кейс глубоко вздыхает. Надеется, что он не услышал.