Расправа в замке Бельфорсбрук
Шрифт:
— Хорошо, Уильям. Я поеду с вами, чтобы встретиться с вашим отцом и матушкой, — с осторожностью ответила она.
— Слава Богу. Вы знаете, у меня очень хорошая матушка. Не сомневаюсь, она вам понравится. С ней так легко. Самое интересное, что она на ходу находит общий язык с людьми другого круга, и они её принимают, как ровню.
— Буду рада знакомству. Это говорит о высокой степени её духовности. Редким людям удаётся такое. Вдвойне приятно. А сейчас простимся. Сегодня я уезжаю на гастроли. Вечером поезд. Вернусь через
— Понимаю. Благими делами занимаетесь, как моя матушка.
Дженнифер внимательно посмотрела на него.
— Благодарю за сравнение. Одна просьба, пожалуйста, давайте перенесём этот разговор. Я действительно очень тороплюсь.
— Как пожелаете, моя богиня. Всё, улетаю. Благодарю всем сердцем, вы осчастливили меня. Нет в мире человека, у которого было бы такое превосходное настроение, как у меня сейчас, и на сердце так чудесно пели птицы. Неужели я, наконец, нашёл ту единственную, о которой мечтал ночами. Представьте, не верится.
Мейсон обеими руками обнял Дженнифер и очень нежно прикоснулся к её губам, проникновенно заглянув в глаза, он ей сказал:
— Вы моё божество! Никому не отдам. Вы моя навсегда.
Склонил голову и поцеловал руку.
— Не прощаюсь. Приеду через неделю. Но знайте, буду томиться в разлуке.
— Я скоро вернусь. На сей раз короткая гастроль.
— Неделя — целая вечность.
— Не скучайте.
— Очень буду скучать. Но мне пора.
С этими словами Мейсон удалился.
Мейсон выжидал у дома Роберта Брауна. Ему срочно нужно было поговорить с его матерью, но наедине. Наконец, Роберт вышел из дома и направился в противоположном направлении.
«Теперь, можно», — мысленно скомандовал Мейсон.
Дверь открыла немолодая женщина всё с тем же угнетённым взглядом и усталым лицом.
— Вы к кому? — спросила она, всматриваясь в лицо Мейсона.
— К вам.
— Ко мне?! — удивилась женщина. — Не припомню, чтобы мы были знакомы.
— Вы правы, мы не знакомы. Для этого я пришёл, — ответил ей Мейсон. — Позвольте мне войти.
— Входите, — не испытывая большого желания, впустила его женщина.
— Благодарю.
Мейсон прошёл в комнату.
— Позвольте мне сесть.
— Садитесь.
— Госпожа Браун. Чтобы наш разговор носил доверительный характер, представлюсь вам. Зовут меня Уильям Мейсон. Я сыщик. Последнее время занимаюсь расследованием довольно запутанного и сложного дела.
— Простите, мистер Мейсон, полюбопытствую, какое отношение всё это имеет ко мне?
— Справедливо подмечено. — Попробую растолковать. Вы в курсе, что у вашего сына был роман с девушкой из другого круга?
— Да, я знаю, Роберт любил в юности одну девушку. Когда
— Прошу вас, не торопитесь с выводами.
— Я чего-то не знаю? — испугалась она.
— Очевидно. Но сейчас не об этом.
Мейсон подошёл к ней и протянул руку, в которой лежал медальон.
— Скажите, миссис Браун, это ваша вещица? Посмотрите, пожалуйста.
Миссис Браун сначала странно посмотрела на Мейсона, затем надела пенсне и перевела взгляд на руку. И вдруг она ахнула:
— Где вы нашли? Это мой медальон, который я надела Роберту, когда он родился. Не так давно он его потерял и сокрушался по этому поводу. Я думаю, цепь состарилась, разорвалась и упала, он не успел почувствовать. Вот так находка. Спасибо вам. Вы принесли мне большую радость.
— Всё так и было.
— Ой, спасибо вам. Вот Роберт обрадуется.
— Почему вы не спрашиваете, где я нашёл ваш медальон?
Миссис Браун посмотрела на него сквозь пенсне, напряжённо о чём-то думая.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что эту цепь я обнаружил в замке Бельфорсбрук. Да — да, там, где было совершено злодейское преступление — расправа над семьёй барона Уокера.
— Не может быть, — произнесла она, медленно опускаясь на стул.
— Миссис Браун, расскажите мне, пожалуйста, о вашем сыне.
— Что вы хотите услышать от меня?
— Всё, что найдёте нужным, расскажите, пожалуйста.
Мать Роберта тяжело дышала.
— Я знала, что рано или поздно что-то произойдёт, я чувствовала. Материнское сердце обмануть нельзя.
— Что вы имеете в виду?
— Его отношения с этой…
— Скажите, каким был ваш сын в детстве?
— Роберт всегда был хорошим покладистым мальчиком. Я рано овдовела и растила сына одна. Мы жили очень скромно, сами понимаете. По образованию я верстальщица. Но работу по специальности найти не удавалось. Подрабатывала случайными заработками. Где уборкой, где сиделкой у неизлечимо больных людей, а порой на побегушках. Что подвернётся, ни от чего не отказывалась. оберт никогда ничего у меня не требовал. Никогда ничего не просил. Видел, как мне тяжело. Когда стал старше, чем мог, помогал мне. Секретов от меня не держал. Так мы и жили, душа в душу. Пока он не познакомился… — она замолкла. Мейсон не торопил её.
— Когда познакомился с Мейбл, сразу поделился. Она часто приходила к нам. Оставалась на ночь, хотя я не приветствовала таких отношений. Роберт знал это.
— Миссис Браун, что вы можете сказать о миссис Мейбл?
— Миссис, — с ухмылкой произнесла она. — Ничего хорошего. Злая, дерзкая, жестокая. Манеры хуже, чем у простолюдинов. Однажды шла по улице и видела, как она издевалась над кошечками. Подошла ближе, спросила у неё:
— Зачем ты так? Они не причинили тебе ничего плохого. Посмотри, какие они бедные, несчастные. А она мне в ответ: