Расправа в замке Бельфорсбрук

Комарова Инна Даниловна

— Тааак. Час от часу не легче. Барон подал весточку, — проговорил сыщик, осмысливая происходящее.

— Не может быть. Немыслимо, — на лице Якоба нарисовался страх и растерянность. На лбу выступили капельки пота.

— Почитайте сами. Кстати, гляньте, это почерк барона? — спросил Мейсон.

Якоб подошёл ближе, прочитал послание и остолбенел.

— Якоб, вы не ответили на мой вопрос, это его почерк?

— Его, его, — ответил Якоб машинально.

— Это вы с испуга или действительно узнали почерк барона?

— Сэр,

признаюсь, мне жутко осознавать, что это правда, но по всему почерк покойного барона.

— Вот вам и сюрпризы пожаловали, поздравляю. Самое неприятное, что бывает в расследовании. Всё только начинается и в придачу с привидениями. Вот этого я никак не мог ожидать.

— Ну как же так? Я сам присутствовал на похоронах барона… — недоумевал растерянный и ошеломлённый дворецкий.

— Дорогой мой, в этих вопросах я не специалист. Одно могу утверждать, что видел это послание своими глазами. Думаю, нам следует забрать его, что бы оно никому другому не попалось на глаза. Мы ведь не можем быть уверенными, что это помещение не посещают другие люди.

— Сэр, у меня мелькнула мысль…

— Это замечательно. Значит, еще не всё потеряно, если мы с вами в такой обстановке продолжаем мыслить, как и подобает здравомыслящим людям. Вы большой молодец, Якоб, если в такой ситуации способны трезво анализировать и блистать идеями… поделитесь, пожалуйста, — повторился Мейсон.

— Не могу поверить в привидения, а что если кто-то нас разыгрывает? — предположил дворецкий.

— Хорошая мысль, и она достойна, чтобы мы её взяли на заметку. Благодарю. На розыгрыш мало похоже, на предупреждение скорее. Тогда надо понять, как и когда послание барона попало в руки чужого человека. Все знают, что я занимаюсь расследованием. Таким образом, люди стараются помочь.

— А кто-то и навредить.

— Совершенно верно.

— Вы хотите сказать, что за нами следят?!

— И такое возможно. И это очень близко к истине. Чему вы удивляетесь?

— А если это подделка?

— Тогда я отдам специалистам для уточнения. Мой друг в университете очень увлекался этой областью и по сей день специализируется в этом направлении. Он порой нас так удивляет и всегда помогает. Покажу ему. Только для этого попрошу у мисс Уокер оригинал почерка барона.

Мейсон подошёл, аккуратно, не нарушая целостности послания, снял лист, сложил и спрятал во внутренний карман сюртука.

— Да, проверить не помешает. Ну и дела. Выходит, если бы вы не проявили желания сегодня осмотреть этот этаж, мы бы и не знали, что барон дожидается нас, чтобы сообщить такие важные факты. Трудно поверить.

— Барон проявил смекалку. Захотел нам помочь. Скажу вам, Якоб, послание — это улика. И если сведения подтвердятся, а я обязательно проверю, нелегко будет преступникам отделаться от наказания. Это я вам заявлю официально.

— Никогда бы не поверил, если бы не увидел всё своими собственными глазами, — Якоб никак не мог успокоиться, поэтому

находился в растерянности.

— Думаете только вы, я точно также от души посмеялся, если бы мне кто-то стал рассказывать нечто подобное. Хотя справедливости ради замечу, что, будучи студентом, изучал и такие случаи. Профессор, который читал нам лекции, утверждал, что павшие от руки убийцы находятся в центре внимания расследования, и это передаётся им энергетически. Вот они и заявляют о себе, совершая необычные поступки, вылазки, желая помочь следствию, для восстановления справедливости.

— Не могу прийти в себя. Вы убили меня наповал этим заявлением.

— Якоб, успокойтесь, пожалуйста. Ничего страшного не случилось. Всё хорошо, мы с вами целы и невредимы и ещё при очень веской улике. Сейчас возвращаемся назад. Завтра я приеду рано утром и вот тогда обследуем весь этаж. Чует моя душа, нечисто здесь, не исключено, что нас поджидают и другие находки.

— Слушаюсь, мистер Мейсон. Буду вас ждать. Уверен, эта ночь потеряна для меня, — тихо произнёс Якоб, и судорожный озноб пробежал по его лицу.

— Что так? Вы такой впечатлительный? — Мейсон невольно улыбнулся.

— Между прочим, ничего смешного не вижу, — с обидой в голосе произнёс Якоб. — Я стар и знаете, как-то не привык в повседневной жизни иметь дело с мертвецами. Меня это пугает, мороз бежит по коже.

— Понимаю вас и сочувствую. Уверяю вас, я тоже в повседневной жизни не привык встречаться с мертвецами, разве что с убитыми или в морге. Но это совсем другое. Мы ведь еще ни в чём не убедились. Не паникуйте, пожалуйста, раньше времени и не вздумайте пугать мисс Элисон. Она этого не переживёт.

— Что вы, сэр, разве я не понимаю.

— Поверьте, вам надо успокоиться, отвлечься, и всё пройдёт, честное слово.

— Простите, сэр, не могу согласиться, этот вопрос вызывает у меня большие сомнения и опасения.

— Будем надеяться, что вы справитесь, — Мейсон посмотрел на дворецкого, и ему по — человечески стало его жалко. Сыщика душил смех, хотелось расхохотаться от внешнего вида Якоба, но он сдержался, чтобы не обижать старого человека.

Дворецкий, находясь под впечатлением пережитого, никак не мог прийти в себя.

Улика вторая

На следующий день рано утром Мейсон отправился в Бристоль. Он всю ночь думал о послании барона. Внутренний голос подсказывал ему, что на этом сюрпризы не закончились. Мейсон очень быстро собрался и, не завтракая, уехал в замок Бельфорсбрук.

Погода стояла сырая, ненастная.

«Нарушаю все правила, так незаметно поселюсь в этом замке. Дело приняло новые очертания, последний поворот труднообъяснимый, но я обязан довести работу до желаемого результата. Иначе расследование может затянуться надолго. Буду действовать, а там увидим», — рассуждал Мейсон в пути.