Распутье
Шрифт:
– Сейчас все взятки берут... Все воруют...
– Ты тоже мздоимством занимаешься?
– Чем?
– Тоже взятки берёшь?
– Кто мне даст?
– Ладно, суд разберётся, тогда можно будет делать выводы.
248
– Ты уже поужинал?
– Да. Всё равно ты мне компанию не составила бы.
– Конечно. Нечего молодых, холостых учителей объедать.
– А почему во множественном числе? Ты ещё к кому-то ходишь?
– Бесстыжий! За кого ты меня принимаешь?
– За кого?.. За кого, говоришь?..
–
– За симпатичную девчонку Татьянку, которая сейчас обнимет меня и поцелует.
Таня, действительно, дала себя поцеловать, крепко обняв Костю за шею, хотя тут же сказала с наигранной досадой:
– Все вы мужики такие. Сначала оскорбляете, потом...лезете.
– Опять ты во множественном числе. Так и тянет подколоть...
– Не придирайся к словам. Я же не такая грамотная, как некоторые. Университет не заканчивала.
– Не прибедняйся. Ты в совхозной конторе главный человек. Даже наши учителя говорят о тебе с уважением, хотя двоек, наверное, в своё время ставили много...
– Пошёл ты!.. Я не была двоечницей... И в конторе я не главный человек. У меня даже образования настоящего нет. Надо мной ещё главбух... Все выписки, которые я оформляю, подписывает Богданчик...
– Всё равно ж через тебя вся выписка идёт. Начальство только подмахивает, а оно может и не вникать в суть дела. О, это целая наука - вовремя подойти за подписью. Я её пять лет изучал.
– Ну да. Наш Богданчик всё время куда-нибудь спешит.
– И вот ты целыми днями с часовым перерывом на обед всё выписываешь и выписываешь?
– Нет, сегодня мы хоронили нашего старого работника.
– Всей конторой?
249
– Почти что... Лучше б я вообще туда не ходила...
– Сейчас ты подробно об этом расскажешь, я только выключу свет.
– Зачем это?
– спросила Татьяна уже тогда, когда Костя щёлкнул выключателем.
– Про похороны надо рассказывать в темноте... Так и будешь сидеть за столом?
– А что?
– Нормальные люди беседуют, сидя на диване.
– У тебя ж нет дивана.
– Есть нечто, его заменяющее.
Костины опасения, что девушка может обидеться, оказались напрасными: увлекаемая им, она спокойно пересела на кровать и даже позволила усадить себя так, что спина опиралась на стену, обитую небольшим толстым ковром, а ноги, оставив на полу тапочки, легли на кровать, подогнутые набок.
– Я весь во внимании, - сказал Костя после того, как одной рукой обнял Татьяну за талию, а другую положил ей на живот под самую грудь.
– Ты что, приготовился слушать про похороны?
– Да, - таинственно ответил Костя.
– Та-ак, интересно...
– Что?
– Да нет, ничего... Тебе в самом деле интересна эта скандальная история?
– Мне интересна любая история про эту деревню, ставшую уже до боли родной, - с иронией ответил он.
– Тем более скандальная.
– До боли родной?
–
– Шутка.
– А... Он вчера помер, этот Ефим Яковлевич. Когда-то агрономом в совхозе работал. Давно. Я не помню. Сто лет уже на пенсии. Пил хорошо. Дома шаром покати. Зато развёл большое хозяйство. Жена-то от него давно ушла.
250
Здесь, в селе живёт. Перед смертью в больнице лежал, потому что никому не нужен. Дети отвернулись, жена тем более. Он грамотный был, поэтому всякие прошения писал. Богданчик в помощи отказал: мол, в совхозе денег нет, а у тебя семья. В сельсовете одна женщина помогает старикам, все её новой коммунисткой почему-то называют...
– Наверное, в зюгановской партии состоит. В Приморске есть организация.
– В какой?.. Наверное... Короче, она сказала: "Пусть подыхает старый алкаш. Коров пусть сдаёт". Вот пока он в больнице лежал, жена его с детьми - там одни его, другие - от другого её мужа - всё хозяйство и спихнули...
– К похоронам готовились?
– Как же. Всё себе прикорманили. Хоронить-то отказалась. Пришлось совхозу. А та уже и дом совхозный собралась продавать. Сельсовет помешал. Даже покупателей из города нашла... Вот мы и ходили, готовили всё. Представляешь?! Она утром пришла, спрашивает нас: "Всё готово?" и появилась только на кладбище. А мы там с соседями всё делали. И дочки даже не появились., которые здесь живут. Я только не поняла, родные ли они. Да всё равно. Умер же человек... Мы ещё в совхозе по три тысячи сбросились, так она все деньги забрала и даже венка не купила... Утром нам с Петровной говорит: "Дом я вам тоже не отдам". Будто мне от нужен... Петровна ей: "Подождите, давайте хоть человека похороним". Так психанула и ушла...
– Да, звереют люди. Я уже, вроде бы, начал привыкать к местным приколам, но каждый раз что-нибудь такое, что хоть стой, хоть падай...
– ... Сказала, до Москвы дойдёт, а дом не отдаст.
– Далековато идти.
Костя подвинулся ближе и руку, обнимавшую Танину спину, поднял так, что из-под мышек коснулся пальцами края грудей девушки. Татьяна сделала какое-то движение, и Костя тут же заговорил, сглаживая свою дерзость.
– Да, Москва поможет. Если найдёт время, чтобы отвлечься от собственного стяжательства. Ты говоришь, совхоз хоронил этого...пенсионера. Так что, Богданов нашёл деньги?
– Думаешь, в совхозе нет денег?
– Татьяна сделала движение, словно
251
не хотела мешать Косте прикасаться к её груди, его рука продвинулась и сделала открытие: девушка была без бюстгальтера.
– Как бы мы ни разорялись, у начальства финансовых проблем не будет. Знаешь, как он живёт?.. И дети - без проблем... А какое это ты слово сейчас сказал?
– Что за слово? Когда?
– Костя спросил, а сам вздрогнул и ощутил мелкую дрожь по всему телу: его рука полностью легла на мягкую, податливую правую грудь Татьяны.