Распутье
Шрифт:
– Не знаю... Вообще-то, я деревенский, а у нас там всё проще...
– Не имею ничего против... И раз мы, так сказать, пришли к взаимопониманию, то не думай бросаться от презрения ко мне в другую крайность: мол, я сельский учитель, а она сотрудница крупной фирмы. Я уважительно отношусь к таким, как ты. К тем, кто работает не только ради зарплаты - учителям, врачам, военным... Не было б таких людей, всё давно бы рухнуло, и никто в этом городе не смог бы зарабатывать своих бешеных денег... И ещё ты не прав, что стало много продающих душу. Мы русские, и для нас, даже когда вера было под запретом, душа стояла выше богатства. Просто пена - она наверху, потому более заметна...
– Обещаю не комплексовать. Тем более я не стыжусь своей работы. И Михе не завидую.
– А ты пединститут заканчивал?
–
230
– А когда закончил?
– В прошлом году. Летом.
– Так ты только первый год работаешь в школе?
– Да. Мы с Жадовым вместе поступали. Только на разные факультеты.
– А где родился, вырос?
– В Приморск. И родители там сейчас живут. С Михой десять лет в одном классе проучились. Были и врагами, и приятелями...
– Я, наверное, бессовестно любопытная.
– Спрашивай. Военной тайны всё равно не выдам: не знаю...
– Да? Тогда расскажи, чем увлекаешься.
– Много чем. Историей, естественно. Люблю читать: и исторические книги, и русскую классику... Интересуюсь философией, в том числе религиозной, эзотеризмом в духе времени... Пытаюсь учить английский язык самостоятельно. Школа и университет не научили. Пока жил во Владивстоке, занимался каратэ. Сейчас редко: нет партнёра. Впрочем, сейчас всё редко. Школа забирает почти всё время. А ты где языку училась?
– Мы приезжие. Я родилась и училась в Ташкенте. А во Владивостоке только второй год. Компьютеры уже здесь освоила... А вот и остановка. Тебе надо поторопиться: до поезда двадцать пять минут.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю все расписания. По работе положено.
– Опять, как в студенческие годы: торопиться сломя голову...
Из дневника
31.12.
– день суматохи (пишу 3янв.) Утром - на работе (разобрали ёлку), потом баня. К 22 ч. Собрались у Татьяны (ужин, ТВ). Клуб: вся деревня от 5 лет до 60, все пьяные (с 15 лет), все пляшут, китайские хлопушки, борец за идиотскую правду Шнырь. Подпортили праздник два чудища. Заступницы за Закатилова. Игорёк отбрил их, но настроение вернулось нескоро. Ночь , до 5утра, бродили по селу. Фамилий не знаю. У всех накрытые столы,
231
ломящиеся от еды и питья. Все перепитые. Самые неожиданные встречи. днём Игорь разбудил, и снова по гостям. Вечер - у Тат. (смотрели (Забавные приключения Дика и Джейн". При прощании - поцеловал! Оказывается, народ всю ночь хулиганил: снимали калитки и примораживали их у колонок. Абрамов тоже сильно перебрал где-то. Игорёк подробно рассказал историю своего бизнес-опыта в Уссурийске. Хотели "толкнуть"КАМАЗы в Китай - сорвалось. Металл - перехватили. Четыре умных, энергичных парня - и во всём облом. То-то предложил им за хорошие деньги завалить конкурента, в общем-то гада, по словам И. не стали мараться и разъехались по своим деревням. Сейчас богатеют только те, кто связан с прежней, коммун. элитой или как-то пролез в неё в последнее время. Больше никому всунуться в "движуху" не дают. Дети первых секретарей возглавили мафию, пользуясь папиными знакомствами.
3.01. Тепло, солнечно. На работе - разные дела. Новый шеф входит в курс. Взял обещанные Степанычем отгулы (за помощь в кочегарке), еду в Приморск, оттуда - во Влад.
6.01. Владивосток: везде мусор, здания ободранные, сто лет не беленные, бесплатный транспорт. В одном месте три рекламных щита с надписями на англ. А сверху, на здании, - лозунг "Трудящиеся, повышайте производительность труда". Красивые вывески на магазинах. Красиво и в магазинах. Рынок: китайцы торгуют женскими рейтузами и моднейшими сейчас трико с красными лампасами. Пацаны поголовно в таких. Впервые попробовал импорт. мороженое. Продавцы очень вежливы. Исчезает родной советский продавец-хам. Всюду карманники. Не таятся. Таблички "куплю ваучер", "куплю доллары". С морвокзала наблюдал, как выгружали огромный теплоход: иномарки из Японии. Мафиози не видел, видать, теперь дело вошло в "культурные рамки". Смешно было, когда после вереницы красивых "Тойот" мужик выкатил из огромного трюма мокик. В поезде тоже приключ. Зашла какая-то женщина и начала плести, что приехала из некой центр. области лечиться. Теперь нужны деньги вернуться домой и т.д., и т.п. Народ начал бросать ей деньги. Уверен: врала. Но бросил.
232
дней моих суровых": грязные убеждения при красивой внешности, но время
потратил не зря, окончательно понял, что мне в другую сторону. 3.) Миха Ж.: суперквартира, супермашина, бизнес; добился всего, чего хотел с детства и ста ещё нуднее. Но внешность - на "пять", надо обратить внимание на гардероб. 4.) Света, секретарь Ж., интересный человек, но Влад.
– ок теперь от меня ещё дальше. Заходил в красивую церковь. Не почувствовал себя уютно. Христос смотрит с икон вопросительно, а я не знаю, что я, где я. Вообще, зря я ездил в прошлое.
На рождество был у родителей. Перебрал бумаги, записи, помогал по дому. Мама откармливала. За каникулы - один вечер с Тат. Спокойная, уравновешенная, нежная.
10 янв. Сегодня по дворам ходила бабуля и предлагала купить хороший палас за 10 тыс. (всего!) Отказался: нет денег и не хочу наживаться на чужом горе. Бабуля: внуку нужно съездить в травмпункт. Боже мой! Оба мы с тобой, бабушка, нищие! Ни-щи-е! И ничем я от тебя, в принципе, не отличаюсь. Где ей найти денег? Если не продавать вещи, то просить милостыни, как во Владив. Там такие на каждом шагу. Какие жуткие нищета и унижения обрушились на Россию! И за что? Или эта бабулька не работала? Какая жизнь была, так и жила. Как все вокруг жили. Разве она виновата. Что страну украли? Отдал бы ей последнее, да от поездки ничего не осталось, ещё и книг купил. Эх, вы там, наверху. Сверхлюди, выбросившие совесть на помойку. Распоряжаетесь миллионами жизней, а того не знаете, что одна такая бабушка все ваши "великие" исторические деяния одной слезой смоет. И будущим не оправдаетесь, и на прошлое не сошлётесь! "...есть высший суд, наперстники разврата..."
13
С последней пятницы января "улица Абрамова", как прозвал про себя Костя ту часть деревни, где поселился, загуляла. Никита Петрович шутил-шутил, что "в крещенский-то мороз не выпил - не замёрз", да и сам сорвался.
Костя, занятый всю неделю с утра и едва ли не до темна в школе, в воскресенье первую половину дня решил провести во дворе и сараях за исправлением запущенных дел. Он позволил себе отодвинуть начало выходного дня настолько, насколько затребовала отдыха уставшая от школьных забот нервная система, поздно вытопил печь, приготовил сразу и
233
Завтрак, и обед и только к одиннадцати часам вышел во двор, распланировав в уме, пока пил чай, весь день по минутам.
Улица уже "гудела". Первым подтверждением этого, как обычно, служила громкая речь "товарища Тимофеева", совхозного бригадира и парторга в отставке, пенсионера лет восьмидесяти, ещё крепкого и очень крикливого в "весёлом" состоянии, живущего как раз напротив "господина Абрамова". "Товарищем" и "господином" стариков-соседей Костя окрестил потому, что оба обладали обострённым политическим. Никита Петрович, испытавший в молодости за какую-то глупую провинность "прелести" сталинских лагерей, по взглядам был стопроцентным "белым" и частенько выражал своё мировоззрение вслух. Лишь в хорошем подпитии он замыкался в себе и не разговаривал, а может, не был способен разговаривать из-за сбоя в речевом аппарате даже со своими любимыми кошками и собаками. Дед Семён Тимофеев же, "красный" до мозга костей, при случае заявлял о симпатиях советскому строю как в части "сталинского порядка", так и в части "брежневских цен". Случаи эти приходились на дни, когда он выпивал. В трезвом состоянии дед-пролетарий был тише воды ниже травы. По причине того что старики не являлись горькими пьяницами, а процесс пропивания пенсий у них сильно затягивался, они редко оказывались пьяными одновременно и потому смешили соседей по очереди. Передачу эстафеты от одного оратора к другом Костя называл "государственным переворотом" и, услышав пьяное бубнение Тимофеева, перерастающее в риторические выкрики, объявил абрамовским дворовым животным, путавшимся под ногами, что идёт одевать будёновку, так как власть сменилась.