Распятая плоть
Шрифт:
Он был прав. И отступать поздно. Я сделал глубокий вдох и выпалил:
— Ладно, скажу все начистоту. Хватит ходить вокруг да около. Мне надоело бояться. Брюс, мне кажется... возможно, это я убил Джея Уэзера.
Я с опаской взглянул на него. Брюс продолжал пристально разглядывать свой кофе. Он не вскрикнул, не отшатнулся, как я боялся. Лишь пожал плечами.
— Послушай, Марк, выкинь это из головы. Никого ты не убивал. Просто вся эта чертовщина с невидимыми попугаями и смерть Джея подействовала тебе на нервы. Держу пари, ты не убийца.
— Ты уверен? Ты и в самом деле веришь в это, Брюс?!
— Ну, старина, ты думай, что говоришь... Я встал и, сняв пиджак, закатал левый рукав рубашки, потом поднес руку к его лицу.
— А что ты скажешь об этом? — Я ткнул пальцем в крохотный след от иглы. — Вот, заметил только сегодня утром. Тогда мне это ни о чем не сказало. А вот теперь...
Он выпрямился как ужаленный и впился взглядом в мою руку, потом поднял на меня взгляд и снова уставился на маленькое красное пятнышко.
— Откуда это?
— Сам не знаю.
Он какое-то время разглядывал мою руку, потом уставился на крохотную точку чуть ниже:
— А это что за чертовщина?
— Понятия не имею. Она появилась вечером. Откуда — не знаю. Почему — не знаю. Я не знаю, Брюс. Просто черт голову сломит!
— Сядь, Марк, и возьми себя в руки. Будет лучше, если ты постараешься все мне объяснить.
Я так и сделал. Начал я с того, что рассказал, как проснулся утром, и до мельчайших деталей описал ему все, что показалось мне важным. Добравшись до того момента, когда мне пришлось прибегнуть ко лжи, чтобы не дать копам упечь меня за решетку, я переборол в себе желание смолчать. Мне надо было в конце концов рассказать все кому-то начистоту. Объяснил я это тем, что иначе я не смог бы объяснить свое участие в этой афере с «покупкой» магазина Джея. Я говорил все быстрее и быстрее, и на душе у меня становилось легче при мысли, что не надо больше ничего скрывать. Брюс молча слушал, не пытаясь задать вопрос или вставить слово. Просто сидел и курил. Наконец я добрался до сумасшедшего желания во что бы то ни стало поехать в «Феникс».
Дойдя до этого, я сунул руку в карман и вытащил скомканный листок — свою записку.
— Я оставил это на столе, прежде чем уехать. По крайней мере, теперь я уверен, что был там, хотя и ни черта об этом не помню. Вдруг очнулся у себя в офисе. Полчаса, а может, и больше вылетели у меня из головы, словно я спал.
Брюс взглянул на письмо и кивнул мне:
— Продолжай.
Я рассказал все до конца. Затем кивнул на магнитофон:.
— Вот эта штуковина. Дьявольщина, представляешь, я даже не помню, где взял эту проклятую штуку! Может, украл, впрочем, не знаю. Выходит, я спятил, как ты думаешь, Брюс?
— Вовсе нет. Но, черт возьми, дела скверные! Я потянулся к магнитофону. Теперь достаточно было только нажать на кнопку, и мы станем свидетелями того, что случилось со мной не больше часа назад.
Брюс отодвинул в сторону столик, и я поставил магнитофон между нами. Он похлопал меня по плечу:
— По крайней мере, ты знаешь, что происходит, Марк, а это уже немало.
— Да? И что же происходит, по-твоему?
— Ну, с достаточной степенью вероятности можно утверждать, что тебя накачали наркотиками, как ты и предполагаешь. И что в этом состоянии тебе было сделано какое-то внушение. Из того, что ты сейчас рассказал, ясно, что произошло это прошлой ночью. След укола у тебя на руке — достаточное тому свидетельство. Предположим, ты был всю ночь под действием наркотика. Впрочем, это не имеет особого значения. Поскольку ты был погружен в глубокий транс, всякое воспоминание об этом было стерто из твоей памяти. По какой-то причине тебе внушили, что ты должен прийти в «Феникс». Может быть, ты должен был с кем-то встретиться. Или что-то рассказать. В конце концов, ведь ты занимался расследованием обстоятельств смерти Джея.
— О чем ты? Судя по всему, меня накачали этой, дрянью еще до того, как Джей был убит! Разве это не говорит о том, что я мог убить его?!
— Забудь об этом, Марк. — Он покачал головой.
– Да это просто невозможно за такой короткий срок — несколько часов! Нет, ты бы так быстро не поддался внушению. Кроме того, мы оба знаем, что твой пистолет был похищен из офиса, ведь так? Я знаю об этом и об отпечатках пальцев на письменном столе тоже. Так что перестань травить себе душу, старина.
— Брюс, — прошептал я, — пистолет не украли. Когда я вернулся домой, он был у меня, как обычно.
Он поднял руку и досадливо поскреб подбородок, но опять ничего не сказал.
— Ну ладно, пора кончать, — услышал я свой голос. Протянув руку, я нажал кнопку, увеличив до отказа громкость. С тихим шорохом магнитофонная катушка стала вращаться.
Глава 15
Брюс откинулся в кресле, вытянув вперед длинные ноги, и прикрыл глаза. Его расслабленный вид привел меня в бешенство — сам я в это время представлял собой сплошной комок нервов.
Вначале мы услышали лишь какой-то неясный шум, чуть слышный шорох. Какое-то подобие звуков, что-то происходило, но мне это ничего не говорило. Ненадолго наступила тишина, потом вдруг я услышал какой-то глухой треск. Я бросил на Брюса недоумевающий взгляд. Не открывая глаз, он согнул палец крючком и сделал вид, что стучит в дверь. Я кивнул.
Затем я услышал:
«Войдите».
Голос звучал глухо, и мне пришлось нагнуться, чтобы разобрать слова.
Раздался слабый щелчок, похоже, открылась дверь, затем откуда-то, как будто издалека, прозвучал другой голос:
«Добрый вечер...»
Подняв глаза, я удовлетворенно заметил, что и Брюс склонился к магнитофону с другой стороны и глаза его блестят от любопытства. Мне показалось, что он заранее знает, что сейчас скажет один из собеседников. Я увели-, чип мощность до максимума, послышался громкий треск, но голоса звучали приглушенно, оставаясь по-прежнему неразборчивыми;
Я склонился" над магнитофоном, напряженно ловя каждый звук.
— Марк! — прозвучал над моей головой предостерегающий голос Брюса.
— А? — Я поднял глаза.
Вдруг сквозь треск и помехи до меня долетели слова:
«Усни! Быстро, быстро!» Я подскочил от неожиданности:
— Господи, Брюс! Ты слышал?!
Он предостерегающе покачал головой.
— Потом объясню, — шепнул он и приложил палец к губам.
Снова наступила тишина, затем до нас донесся какой-то неясный звук, как будто где-то далеко захлопнулась дверь. Вдруг опять послышался треск, и до нас донесся чей-то глухой голос. Он быстро и монотонно бормотал, почти неразборчиво, но все-таки мы его слышали.